Иностранная пресса о России и не только

Меня тянет почитать Владимира Набокова - писателя XX века, чьи персонажи с их западным индивидуализмом показали россиянам, как жить в условиях свободы и в современном мире... но, сама не зная почему, я вновь беру с полки Николая Гоголя, писателя XIX века, который дал определение отсталости России.

Гоголь, в своей гениальности, описывал Россию такой, какая она есть - страной иллюзий и воображения, где представления важнее фактов, где чиновники коррумпированы, а простые люди угнетены, так как все они живут в мечте об империи.

В гоголевской России, которая, увы, не отличается от путинской России, потребностями индивида пренебрегают, потребности государства преувеличиваются, и все обречены жить воровством и мошенничеством, утешая себя тем, что, хоть справедливости и нет, но они, по крайней мере, являются частью великой страны.

Россия остается страной, которую описал Гоголь. Единственное отличие в том, что гоголевские писцы-взяточники сегодня поднялись на самый верх. Мелкий чиновник Хлестаков из самой известной пьесы писателя "Ревизор" возродился в лице Путина, бывшего мелкого сотрудника КГБ. Как и Хлестаков, этот третьестепенный чиновник благодаря счастливому совпадению вознесся на невообразимую высоту и приобрел огромный вес.

Как и во времена Гоголя, десятки тысяч правительственных чиновников носятся по Санкт-Петербургу и Москве, делая вид, что заняты государственными делами, а на самом деле просто создавая мираж достижений Кремля, питаемый нефтедолларами. Совсем как гоголевский Хлестаков, наш Путин, современный любимец публики, вдохновленный образом собственной важности, очаровал всех, внушив, что его страна действительно великая, а не является какой-то аферой под руководством КГБ. Путин ужинает с лидерами "восьмерки" и является демократом той же породы, что и они, совсем как гоголевский самозванец в свое время ужинал с правящей элитой города N.

Россия - великая страна, особенно в том, что касается ее способности претворять в жизнь свою великую литературу. В конце концов, литература требует того, в чем Россия наиболее сильна, - воображения и вдохновения.

Сегодня россияне живут не только в мире, порожденном воображением Гоголя, но и продолжают мучаться двумя великими вопросами, которые были сформулированы еще двумя писателями XIX века - Александром Герценом и Николаем Чернышевским: "Кто виноват?" и "Что делать?".

Эти вопросы являются ключевыми в пропагандистской кампании Кремля "Россия - великая страна". Кто виноват в путинской России? Это Запад и те, кто сомневается в величии России; те, кто обвиняет Путина в ликвидации политической оппозиции типа "Другой России", движения экс-чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова; те, кто недоволен тем, что Путин экспроприирует громадные объемы энергоносителей, добываемых в стране, и делит их между своими старыми друзьями; те, кто сетует, что Кремль наступает на свободу слова.

"Мы берем у Запада, что хотим, - рассуждают эти люди, - но не позволим, чтобы он навязывал нам свои ценности". Другими словами, "сотовые телефоны Nokia мы возьмем, но гей-парады в центре Москвы разгоним". Когда я слышу подобные разговоры, мне хочется вопить: "Сотовые телефоны и уличные шествия - явления одного порядка: и то, и другое - элементы свободы мыслить, общаться и действовать".

Ну, а как путинская Россия отвечает на вопрос "Что делать?"? Она использует выпуски новостей, развлекательные программы, рекламные щиты и даже детские мультфильмы, чтобы напоминать всем, что Россия - великая страна.

По громкоговорителям в метро транслируются стихи о величии страны. Рекламные плакаты призывают укрепить армию.

Форма вошла в моду, и патриотические молодежные организации типа "Наших" - преемники пионеров советской эпохи - вышли на марш. Экономика великая, "Газпром" велик, Путин велик: империя остается нашей.

Россияне охотно верят, что они больше не живут в стране, побежденной Западом. Вместо этого они живут в Путинленде, который питается нефтью и газом.

Недавно в частной беседе со мной один кремлевский функционер сравнил Путина с Александром II, царем, который освободил крепостных. Когда я возразила, что царь Владимир освобождает Россию от треволнений свободы, чиновник даже глазом не моргнул.

"Путин воспринял российские традиции, - сказал он. - Пионеры и "Наши", царская охранка, советский КГБ и наша ФСБ - все это часть многовекового величия России".

Нам следовало бы гордиться классиками русской литературы: их слова доказали свою долговечность. Но не предпочтут ли россияне увидеть, как их страна покидает мир художественного вымысла и начнет жить в современности, а не в каких-то воображаемых представлениях о величии?

Честно говоря, у современности есть своя зыбкая, страшная сторона, как показал Набоков в образе своего самого зловещего персонажа - сексуального хищника Гумберта Гумберта из "Лолиты". Но свобода мыслить и действовать также позволяет людям расцветать, как демонстрирует Набоков, рисуя портреты мужественных людей типа Пнина - иллюзорного русского эмигранта, запутавшегося в интригах жизни американского колледжа. Пнин, как и его реальные соплеменники, волен принять Запад, одновременно оставаясь русским - и не откатываясь назад.

Нина Хрущева читает курс международных отношений в нью-йоркской New School. Она автор книги "Воображая Набокова: Россия между искусством и политикой" ("Imagining Nabokov: Russia Between Art and Politics")