Иностранная пресса о России и не только

Гуманитарная акция, отягощенная прошлым: российский полевой госпиталь в афганской столице

Мужчина лет тридцати держит на руках своего сына. Годовалый мальчик обварил руку кипятком. Алексей Сергеев, детский хирург из Москвы, смазывает ему руку мазью от ожогов и накладывает повязку. "Мы рады русским. Они к нам хорошо относятся", - говорит отец этого мальчика. Потом он высоко закатывает штанину и показывает врачу свою искалеченную ногу. Двенадцать лет назад его ранило осколком гранаты, и нога потом криво срослась. С тех пор его мучают боли, но здесь бессилен даже доктор из Москвы.

Неделю назад в Кабуле открылся российский полевой госпиталь. На бывшем военном полигоне - запыленной территории, казалось бы, непригодной для размещения больницы, российские спасатели установили огромную палатку цвета хаки, где, несмотря на экстремальные жару и холод, работают восемнадцать врачей, медсестер и санитаров. Столько же технических специалистов отвечает за подачу в палатку электроэнергии, тепла и чистой воды.

Передвижная клиника министерства по чрезвычайным ситуациям ? это гуманитарная акция России в стране, где русские оставили о себе далеко не лучшую память. Об афганцах, которые закидывали русских камнями на территории бывшего советского посольства, из российских СМИ узнать было практически невозможно; зато об открытии госпиталя писали много и в восторженных тонах. Как бы то ни было, к штурму палаточного госпиталя русские не готовились. Но в первые дни пациенты умудрялись сметать со своего пути афганскую охрану и российских спасателей, случались беспорядки. Потом охрана была усилена, и теперь здесь стало спокойно.

У белой деревянной двери, перед которой в ожидании приема толпится более ста мужчин, - крики и толкотня. Афганский полицейский подталкивает нескольких человек к небольшому пандусу, который ведет к долгожданному входу. Он бьет время от времени столпившихся мужчин прутом. "Есть очередь, но люди ее не соблюдают", - оправдывается он. Толпа возмущена действиями блюстителя порядка, который, как и его коллеги, которые контролируют в городе распределение продуктов, явно переусердствует в своем стремлении организовать толпу отчаявшихся людей. Более всего очередь возмущена поведением группы бойцов Северного Альянса, которые оккупировали входную дверь и явно намерены пройти без очереди. "Я записался восемь дней назад и все еще никак не могу попасть, а эти пришли только сегодня. Солдат пропускают, а мы все ждем и ждем", - жалуется разгневанный мужчина.

За столом за белой дверью сидят два русских врача в зеленых халатах. С помощью переводчика они беседуют с пациентом, а потом посылают его в одну из палаток, на которых наклеены таблички: "хирургия", "болезни внутренних органов", "ортопедия". Здесь принимают в день около 140 пациентов. Это много для тех, кто годами не имел возможности обратиться к врачу, но слишком мало для такого города, как Кабул, где имеется достаточное количество врачей, но нет уцелевших больниц, медикаментов и почти никакого медицинского оборудования. Не лучше ли оснастить самым необходимым городские больницы? Тем более что в российском полевом госпитале, вопреки предварительным заверениям, нет коек, и он работает только как амбулатория. "Мы связались с больницами, знакомы с их главврачами и пытаемся снабжать их медикаментами", - говорит Ирина Назарова, возглавляющая палаточный госпиталь.

Один день в русской амбулатории ? мужской, другой ? женский, всегда попеременно. Маленьких девочек и девушек до 14 лет могут лечить также врачи-мужчины, а женщин ? только врачи-женщины. Это действительно проблема, говорит Ирина Назарова, так как в Кабуле не так уж много врачей-женщин и медсестер. Выход один: врач ставит диагноз и назначает лечение через занавеску, не видя пациентку. Женщин-гинекологов, к сожалению, нет вообще.

Русские врачи работают в палатке с невозмутимостью много повидавших людей. Они месяцами находились в разрушенном Грозном, до сих пор в чеченском Гудермесе и в Ингушетии, около чеченской границы, находятся полевые госпитали министерства. Однако состояние здоровья голодных пациентов в Кабуле шокировало даже много повидавших представителей медицины катастроф. "Состояние пациентов в Кабуле гораздо хуже, чем в Чечне, - говорит Алексей Сергеев, - люди опустошены полностью. Талибан отбросил страну на сто лет назад. Много болезней, гниющие застарелые раны ? все это типично для средневековья. Всех детей поголовно кормят неправильно. Сегодня ко мне принесли двухмесячного младенца, которого кормили бананами, так как у матери нет молока". Часто встречаются инфекционные заболевания, такие как туберкулез, заболевания сердца, артрозы, кроме того, воспаления на месте ампутации, невылеченных огнестрельных ран.

Одновременно все врачи говорят о "неожиданно дружелюбном отношении" афганцев. В отличие от Чечни, где военной ситуации всегда сопутствовало напряжение в отношениях между врачами и чеченскими пациентами, люди в Кабуле открыты и благодарны. Возможно, это связано и с тем, что многие из пациентов, которые приходят в амбулаторию, уже знакомы с русскими и говорят на русском языке, как, например, Мохаммад Сабир. С 1978 по 1984 год он учился в Советском Союзе, получил специальность инженера-полиграфиста, однако у него, как и у большинства в Кабуле, нет никакой работы. Он пришел с больной восьмимесячной дочкой, девочка ночью хрипела. "Русские ? такие же хорошие люди, как и мы, - сказал он, - я надеюсь, они понимают, что в прошлом они допустили здесь ошибку. Они поверили людям, которых их обманули".