Иностранная пресса о России и не только

Из-за российского нервно-паралитического вещества "Новичок" мне как-то довелось увидеть изнутри кабинет для допросов в Лефортово, пишет корреспондент The Washington Post Уилл Ингланд.

"Это было в 1993 году. Русские были недовольны тем, что я годом ранее написал статью, в которой раскрыл существование "Новичка", идентифицированного в понедельник британскими следователями как орудие, использованное на прошлой неделе при покушении на убийство бывшего советского шпиона Сергея Скрипаля и его дочери в Солсбери", - рассказывает журналист.

О его существовании стало известно благодаря моральным принципам смелого ученого по имени Вил Мирзаянов, говорится в статье.

"Серым сентябрьским днем Мирзаянов и ученый-активист по имени Лев Федоров пришли в московскую редакцию Baltimore Sun, где я работал", - вспоминает Ингланд.

Они сказали мне, что у России есть нервно-паралитическое вещество, в 10 раз более сильнодействующее, чем VX, и что работа над ним продолжается. "Я написал в тот день статью, предварительно сверившись с западными экспертами, которые, мягко говоря, скептически отнеслись к этим утверждениям", - пишет журналист.

"Я узнал, что исследования по "Новичку" начались в 1987 году, несмотря на то, что Советский Союз заявил об одностороннем прекращении всех своих программ химического оружия", - отмечает автор.

В 1993 году Мирзаянова арестовали и обвинили в разглашении государственных тайн. "Тогда меня вызвали в агентство, пришедшее на смену КГБ, для допроса в Лефортово", - вспоминает он.

"Быстро стало ясно, что проводивший допрос капитан Виктор Шкарин пытался заставить меня дать показания, которые он мог бы использовать против Мирзаянова", - пишет Ингланд. Он показал журналисту стенограмму допроса, в которой, по его словам, вопросы и ответы не соответствовали действительности. "В конце концов, я отказался подписывать протокол допроса".

"Шкарин пригрозил задержать меня, но сопровождавший меня переводчик, диссидент Андрей Миронов, сказал, что подпишет его за меня в качестве переводчика", - сообщает автор статьи. "Несколько месяцев спустя, когда Мирзаянова судили, а российское правительство отчаянно искало предлог для того, чтобы снять с него обвинения (США и Германия давили на Москву в этом деле), Миронов смог использовать свое положение подписавшего протокол моего допроса, чтобы заявить, что его стенограмма неверна", - вспоминает Ингланд.

В конце концов Мирзаянов вышел на свободу - и пошел домой пешком, потому что у него не было денег на автобус.