Иностранная пресса о России и не только

Как свержение Милошевича изменило мир

Когда революция сбрасывает ?старый режим?, ? с ног на голову? встает вся страна , иногда соседние государства, а в отдельных случаях и весь мир. ?Эта революция угрожает нам всем?, - признавались бледные от страха европейские монархи после штурма Бастилии в 1789. ?Как нам справиться с большевистской опасностью?? - такова была основная забота западных стран после революции 1917г. в России. ?Сколько у нас осталось времени?? - спрашивали себя коммунистические лидеры Европы, когда осенью 1989г. в Восточной Европе начался революционный процесс.

Смещение сербского диктатора не представляет угрозы для других европейских лидеров. Разве кого-то можно сравнить с Милошевичем, кроме президента Белоруссии Александра Лукашенко? Однако прибыли и убытки от балканской революции подсчитывают не только в Белграде, но и далеко от него.

Китайскому режиму сербская революция показала, как быстро исчезают опоры господства, основанного на силе. Китай, последний из мировых великих держав, признал избрание Воислава Коштуницы президентом Югославии. Это было сложное решение, ведь Пекин опасается, что Белград может ?переметнуться в западный лагерь?. Югославия - старый соратник Китая по движению неприсоединения во времена ?холодной войны?. С тех пор, когда во время войны в Косово НАТО подвергла бомбардировкам здание китайского посольства в Белграде, китайцы и сербы стали хором проклинать диктат США. В лице Милошевича Пекин потерял важную пешку на мировой шахматной доске, с помощью которой он мог дразнить Вашингтон. Двуликие китайские политики лишились своего партнера. Однако большого ущерба это не принесло: интересы Китая на Балканах для этого слишком ограничены.

А вот московские дипломаты смотрят на этот регион другими глазами. Россия традиционно подчеркивает свое влияние в Юго-Восточной Европе, российские политики постоянно твердят приевшуюся песню о российско-сербской дружбе, миф о которой возник, собственно, только в первой половине 90-х годов. Если бы Тито еще был жив, то он мог бы подтвердить, какими напряженными были его ?братские? отношения со Сталиным и Брежневым. В начале 90-х годов югославам пришлось практически полностью переориентировать свою противовоздушную оборону на защиту от удара с запада, поскольку Тито постоянно ожидал удара с востока. И в более ранний период ситуация отличалась ненамного: во время антитурецкой революции 1804 г. сербская делегация отправилась в Россию за помощью - русский царь ответил отказом. И сегодня российская элита не смогла понять демократический порыв своего славянского ?брата?.

От Геннадия Зюганова другого нельзя было и ожидать. Лидер российских коммунистов обнаружил в белградской контрреволюции запах ?марихуаны, водки и долларов?. Министр иностранных дел России тоже действовал не очень ловко: Иванов прибыл в Югославию, чтобы, по словам одного из сотрудников подведомственного ему министерства, ?по возможности, содействовать урегулированию ситуации?, как раз в тот момент, когда восставшие штурмовали здание парламента. Действия России в Сербии не имели никаких существенных последствий. Иванов выступил в роли пресс-секретаря Милошевича, обнародовав его желание служить своей стране в качестве лидера оппозиции. Российская делегация в Белграде напрасно ждала указаний из Москвы: Владимир Путин, как и во время катастрофы ?Курска?, не пожалел времени, чтобы как следует обдумать внезапно сложившуюся новую ситуацию. Ни Белый дом, ни Ведомство федерального канцлера долгое время не могли связаться с российским президентом. В конце концов, тот признал победу сербских демократов, для которых - спустя десять дней после проведения голосования - благословение русских ?друзей? не имело уже практически никакого значения.

Выяснилось, что тесный союз между Белградом и Москвой является не более чем иллюзией. Слободан Милошевич всегда был очень ненадежным союзником для России, не выполнял достигнутых договоренностей и неоднократно обманывал президента Ельцина. Если при Коштунице Сербия однозначно будет ориентироваться на Запад, то России придется удовольствоваться весьма скромной ролью. Однако Владимир Путин и сам пытается ?очаровать? Запад в борьбе за международных инвесторов и именно поэтому никак не реагирует на крики депутатов о ?верном Слобо?.

Американцы празднуют не только освобождение Сербии, но и своей зашедшей в тупик дипломатии: победа белградской оппозиции поможет им выбраться из собственной западни. Дело в том, что Милошевич не всегда был заклятым врагом Вашингтона - в начале 90-х гг. американское правительство и конгресс доброжелательно-нейтрально наблюдали за тем, как сербский лидер отправлял свои войска на борьбу с Хорватией и Словенией. Четыре года спустя во время войны в Боснии прекрасно говорящий по-английски Милошевич стал ?любимчиком? американских посредников. Благодаря его уступчивости переговоры в Дэйтоне закончились успешно. Американцы ошиблись, приняв его действия, продиктованные соображениями выгоды, за уступчивость давлению. Расплата за эту ошибку пришла позже, когда Запад после двухдневных бомбардировок напрасно ждал, что Милошевич уйдет в отставку. Он продержался больше двух месяцев и с тех пор занял почетное место в ряду лидеров знаменитых ?стран-изгоев?.

Свержение Милошевича выгодно Альберту Гору, ведущему президентскую кампанию. На ближайшее время откладывается и провал американского посредничества на Ближнем Востоке. Одновременно расширится радиус влияния американской политики в Юго-Восточной Европе. Только пока неясно, будет ли это влияние нужно новому сербскому правительству. Те же из американских конгрессменов, которые считают, что участие Америки в урегулировании балканского кризиса обходится слишком дорого, уже сегодня радостно утверждают: ?Одной головной болью на земле стало меньше!?. А требующее огромных затрат восстановление Сербии Вашингтон может спокойно передать в руки европейцев. Если речь заходит о восстановлении разрушенной экономики, тогда решающей силой в Европе оказывается ЕС, а не Америка.

Соседи Сербии тоже выиграли от балканской революции, по крайней мере, в экономическом отношении. Их неустойчивые экономики терпели миллиардные убытки из-за санкций, введенных против Югославии. После снятия эмбарго для Румынии, Болгарии и Македонии откроются кратчайшие пути на запад. Дунай будет снова связывать, а не разделять; сербские автобаны снова станут европейскими магистралями.

Однако не все восторженно восприняли сербскую революцию. Республики бывшей Югославии уже адресуют новому президенту Сербии критические вопросы. Покончит ли он с политикой конфронтации, которую проводил Милошевич? Захочет и сможет ли Коштуница убедить боснийских сербов отказаться от планов отделения? Сможет ли он установить нормальные отношения с Хорватией?

Смена сербского режима не станет началом новой эпохи, как было после французской, русской или восточноевропейской революций. Напротив, это - конец процесса, начавшегося в 80-е гг. с проведения реформ в Польше и падения Берлинской стены: агонии коммунизма в Европе. Европа и мир могут спокойно и доброжелательно наблюдать за окончательным уходом Милошевича с политической сцены. Милошевич уйдет, но и после его ухода старые вопросы останутся: ?Как ЕС сможет добиться стабильности в Юго-Восточной Европе, и где следует проводить границы Европы??