Иностранная пресса о России и не только

"Я люблю Саддама Хусейна!" Высказывая свои взгляды, Хода аль-Аззави не осторожничает. "Но это не значит, что я участница сопротивления или была ею, а тем более, что я - террористка". Обвиненная в финансировании вооруженного мятежа, Хода аль-Аззави провела более семи месяцев в тюрьме "Абу Грейб". И до сих пор хранит сильную обиду на американцев.

Это не мешает ей осуждать "преступные действия" боевиков группы "Ат-Таухид ва-ль-джихад" ("Единобожие и священная война") Абу Мусаба аз-Заркави. Эти люди не случайно стали обряжать заложников в оранжевые комбинезоны (одежда узников Гуантанамо) и отрезали голову американцу Нику Бергу, когда разразился скандал вокруг пыток в "Абу Грейб": "Ат-Таухид ва-ль-джихад" хочет тем самым показать, что эта организация мстит за мучения иракских заключенных.

Группа похитила и обезглавила двух американских инженеров, а 8 октября - англичанина Кеннета Бигли. До этого за жизнь заложников она требовала освобождения всех иракских женщин, содержащихся в тюрьмах. Хотя Хода аль-Аззави подтверждает, что в тюрьме с ней жестоко обращались, ей лучше других известно, что в "Абу Грейб" не осталось ни одной узницы. Потому что последней женщиной, покинувшей стены этой тюрьмы в июле 2004 года, была она сама.

Деловая женщина. Ее личное состояние (она считается самой богатой женщиной Ирака после Саджиды - первой жены Саддама Хусейна) и ее социальный статус (49-летняя "бизнесвумен", недавно разведенная) дают ей возможность говорить свободно. Сегодня она снова возглавляет свою фирму "Иштар", занимающуюся импортом "мерседесов". Мягкие ткани платья, облегающего округлые формы, сверкающие золотом ногти, смелый макияж... - одного взгляда на нее достаточно, чтобы убедиться: госпожа аль-Аззави - не "типичная иракская женщина". Она - одна из редких женщин страны, осмелившихся рассказать о том, что они испытали в тюрьме "Абу Грейб".

Ее злоключения начались осенью 2003 года. Доносы, получившие распространение во времена Саддама Хусейна, снова сделались чем-то вроде национального спорта. Хода и ее богатая семья испытали это на себе. К ним стали поступать анонимные письма с угрозами: не заплатите - донесем на вас американцам. Старшего сына Али избили. Старшую дочь Нахлу похитили и освободили за выкуп в 10 тысяч долларов. Хода не собиралась уступать шантажу. Будучи деловой женщиной, она решила сама решить проблему.

22 декабря 2003 года она отправилась на американскую базу во дворце Адамийя, чтобы выразить протест против "этой нетерпимой ситуации". "Офицер вежливо выслушивал меня в течение 10 минут. Потом нас прервал военный, принесший какую-то бумагу. Офицер прочел ее. Секундой позже я из "госпожи" превратилась в "террористку". Трое морских пехотинцев связали ей руки за спиной, а на голову надели мешок.

Лишь через несколько месяцев Хода поняла, что ее обвиняют в финансировании повстанческого движения. В декабре вслед за ней арестовали трех ее братьев - Али, Айяда и Мутаза, и сестру Нахлу. Всех их поместили в тюрьму во дворце Адамийя. Сидя в камере с завязанными глазами и в наручниках, Хода по всхлипываниям, которые она узнала, поняла, что рядом с ней сидит Нахла.

Следующая неделя была тяжелой: избиения ногами или дубинкой (били по груди, по животу), оскорбления, принуждение часами стоять или сидеть на корточках, лишение пищи и сна, "ужасная" музыка, включенная на полную громкость. Из-за грубого обращения охранника она вывихнула плечо. "Как ни странно, это было лучшее, что со мной приключилось. Врач был очень сердит на охранника. Он потребовал, чтобы руки мне сковывали не за спиной, а на животе, что было не так больно".

"Крики моей сестры". Но худшее было еще впереди. "Однажды вечером я услышала глухой шум и крики моей сестры. На нее бросили тело голого мужчины. Она была в панике. Она поняла, что это мертвое тело. Скованными руками мне удалось приподнять край мешка. В голом мужчине я узнала своего брата Айяда. Его лицо было в крови. Я попросила Нахлу наклониться и послушать, бьется ли его сердце. Оно не билось. Она провела ночь с трупом Айяда на коленях".

Отцу выдали тело в морге лишь в апреле. В свидетельстве о смерти было написано, что Айяд скончался от "остановки сердца".

Потом ее перевели в другую тюрьму. "В "Абу Грейб" я попала 4 января 2004 года. Мне дали номер 156283 и выделили камеру площадью в два квадратных метра. Там я провела 197 дней и перенесла 30 допросов. Мне повезло, что я говорю по-английски. Через три месяца в тюремной администрации меня попросили быть переводчицей при враче. О скандале вокруг фотографий из "Абу Грейб" я узнала лишь после освобождения. Они были сняты не в нашей секции, но все мы были свидетелями таких же, или даже худших сцен. Я видела мужчин, которым солдаты вставляли в задний проход бутылки с водой. Теперь я понимаю, что после скандала наше положение улучшилось".

По словам Ходы, "с женщинами обращались сравнительно мягко. Вы не найдете ни одной, которая рассказала бы, что подверглась изнасилованию. Для мужчины изнасилование - это худшее унижение, но для женщины это смертный приговор, вынесенный ее собственной семьей". Пока она была в тюрьме, муж Ходы потребовал развода. "Я не знаю, был ли тому причиной скандал, но я могу сказать, что я всегда оставалась гордой и женщины-заключенные меня уважали".

Из тюрьмы она вышла 19 июля: помогло вмешательство шейха Хишама ад-Дулейми, участвовавшего во всех переговорах по освобождению заключенных женщин. В подарок семейство аль-Аззави отдало ему Ходу, ставшую его 19-й женой.

Она вновь обрела статус свободной женщины. Занимаясь бизнесом, она уделяет много времени освобождению своих двух братьев, все еще находящихся в заключении, и добивается официального признания того факта, что Айяд был убит.

"Когда я покидала свою камеру, я очень хотела произнести какую-нибудь яркую фразу или подумать о чем-то важном, - вспоминает Хода. - Но голова была пуста. Странно, но единственными словами, пришедшими мне на ум, было английское "бай-бай". Но мне кажется, что я еще не вышла из тюрьмы "Абу Грейб".