Иностранная пресса о России и не только

"На мою "чистую машину" - MacBook Air, на котором стоит только сверхсовременный шифровальный пакет, приходит сообщение. "Планы изменились, - пишет мой собеседник. - Будьте в холле отеля *** к часу дня. Возьмите с собой книгу и ждите, пока ЭС вас найдет", - так начинается статья в Wired. "ЭС" - Эдвард Сноуден, а автор статьи - Джеймс Бемфорд, автор нескольких книг об АНБ США.

Бемфорд сообщает, что хотел узнать, что побудило Сноудена "слить" в прессу сотни тысяч сверхсекретных документов. В мае адвокат Сноудена Бен Уизнер подтвердил, что его клиент встретится с Бемфордом в Москве. В итоге они беседовали три дня - "с тех пор, как в июне 2013 года Сноуден прибыл в Россию, ни одному другому журналисту не разрешалось провести с ним столько времени".

Бемфорд сообщает, что когда-то брал интервью у офицера КГБ Виктора Черкашина (по его словам, он был куратором таких советских шпионов в США, как Олдридж Эймс и Роберт Ханссен), а также встречался с "Юрием Модиным - советским агентом, который руководил британской "кембриджской пятеркой". В Вашингтоне некоторые объявили Сноудена российским агентом. "Но, насколько я могу установить, это обвинение не подтверждено правомерными доказательствами", - пишет автор.

По мнению Бемфорда, Сноуден - "уникальная постмодернистская разновидность разоблачителя". С июня прошлого года его мало кто видел лицом к лицу, но он "продолжает присутствовать на мировой арене не только как "человек без страны", но и как "человек без тела". Он выступает на конференциях, получает премии - и все это по видеосвязи.

Как живется Сноудену в России? "Он делает покупки в продуктовом магазине по соседству, где его никто не узнает, немного освоил язык. Он научился вести скромную жизнь в дорогом городе, который чище Нью-Йорка и утонченнее Вашингтона", - утверждает автор.

Чтобы сохранить инкогнито, Сноуден избегает в Москве мест, где часто бывают выходцы с Запада. Если же его узнают россияне, он, улыбаясь, говорит им: "Тс-с-с", - сообщает автор.

"Сноуден все еще надеется, что когда-нибудь ему разрешат вернуться в США", - пишет Бемфорд. "Я сказал правительству, что добровольно отправлюсь в тюрьму при условии, что это будет служить правильному делу, - сказал Сноуден в интервью. - Меня больше волнует [моя] страна, чем то, что случится со мной. Но мы не можем допускать, чтобы закон превращался в политическое оружие, или соглашаться с запугиванием, которое отвращает людей от отстаивания их прав, какой бы хорошей ни была договоренность. Я не собираюсь в этом участвовать".

Действия Сноудена имеют непредсказуемый эффект, резонанс ощущается и в США, и во всем мире, продолжает автор. "Но сами документы больше не в его власти. У Сноудена больше нет к ним доступа; он говорит, что не взял их с собой в Россию. Теперь копии находятся в руках трех "групп", говорится в статье: 1) First Look Media, созданной журналистом Гленом Гринвальдом и американским режиссером-документалистом Лорой Пуатрас - двумя людьми, которые первыми получили документы; 2) газеты The Guardian, которая тоже получила копии, а затем братское правительство надавило на нее и вынудило передать их на физическое хранение (но не в собственность) газеты The New York Times; 3) Бартона Геллмена, пишущего для The Washington Post. Как замечает Бемфорд, "крайне маловероятно, что нынешние хранители однажды вернут документы в АНБ".

В результате власти США бессильно ждут очередного пакета откровений. "Сноуден сказал мне, что так не задумывалось. В реальности он хотел, чтобы правительство хорошо представляло себе, что именно он похитил. До побега с документами он попытался оставить цифровой "след из хлебных крошек", дабы следователи могли установить, какие документы он скопировал и забрал, а какие только "потрогал", повествует автор. Тем самым Сноуден надеялся дать понять АНБ, что мотивом его действий было разоблачение, а не шпионаж на иностранную державу. Он также хотел, чтобы правительство подготовилось к утечкам в будущем - сменило кодовые слова, пересмотрело планы. "Но, как полагает Сноуден, проверка АНБ не заметила этих подсказок и просто доложила об общем числе документов, к которым он "притронулся", - 1,7 млн. (Сноуден говорит, что на деле забрал гораздо меньше.) "Я ожидал, что им будет нелегко, - сказал он. - Но я не ожидал, что они окажутся абсолютно неспособны это сделать".

Сноуден предполагает: власти опасаются, что среди документов есть "дымящийся пистолет, который будет означать политическую смерть для них для всех", как он выразился. "Тот факт, что правительственное расследование провалилось - что они не знают, что было взято, и выдают эти смехотворно-огромные цифры - наталкивает меня на мысль, что при оценке ущерба они, наверно, увидели что-то и воскликнули: "Вот черт!". И они считают, что оно все еще болтается где-то в мире".

По мнению Бемфорда, скорее всего, никто, даже сам Сноуден, не знает, что именно содержится в этом массиве документов. "Он не рассказывает, каким образом собрал их, но другие разведчики предположили, что он просто воспользовался программой типа web crawler, которая может находить и копировать все документы с заданными ключевыми словами или сочетаниями ключевых слов", - говорится в статье.

Вот еще одна гипотеза Бемфорда: "Некоторые откровения, приписанные Сноудену, на деле, возможно, исходят не от него, а от другого человека, который разглашает секреты под именем Сноудена". Сам Сноуден отказался говорить на эту тему под запись. "Но, без связи с моей поездкой к Сноудену, я получил неограниченный доступ к его кладези документов в нескольких местах. И, просматривая этот архив с помощью изощренного инструмента цифрового поиска, я не смог отыскать некоторые документы, которые всплыли для публичного доступа. Это побудило меня заключить, что где-то должен быть второй источник утечек", - утверждает Бемфорд. Гринвальд и эксперт Брюс Шнейер публично заявляли, что, по их мнению, второй разоблачитель предоставляет секретные документы прессе.

Если в АНБ есть другие разоблачители, это подчеркнет, что ведомство не способно контролировать собственную информацию, а протест Сноудена вдохновил его коллег, замечает автор. "А если так, как мы, общество, можем доверять АНБ всю нашу информацию, все наши частные документы, нестираемую историю нашей жизни?" - вопрошает Сноуден в интервью.

Сноуден вспоминает: "Я думал, что общество, скорее всего, пожмет плечами и вернется к своим делам". Но после его откровений слежка АНБ стала одним из самых животрепещущих вопросов в дебатах в американском обществе, отмечает автор.

Сноудену не нравится говорить о себе: он от природы застенчив, боится показаться себялюбивым. "Но больше всего он боится нечаянно отвлечь внимание от дела, ради которого рискнул жизнью", - так показалось автору. "Я инженер, а не политик, - говорит он. - Я не хочу выходить на трибуну. Я очень боюсь дать этим "говорящим головам" какой-то повод отвлечь людей, предлог для того, чтобы создать угрозу для очень важного движения, очернить его, делегитимизировать".

Сноуден все же согласился поговорить о своей жизни и произвел впечатление не "смутьяна с огненными глазами, а серьезного, искреннего идеалиста, который постепенно, на протяжении нескольких лет разочаровался в своей стране и правительстве", пишет журналист.

В бытность сотрудником ЦРУ в Женеве Сноуден "своими глазами увидел некоторые моральные компромиссы, на которые агенты ЦРУ шли при полевой работе", передает Бемфорд. Оперативники старались завербовать кого угодно, неважно, ценные источники или нет. "Они спаивали объектов вербовки, чтобы те оказались в тюрьме, а затем вносили за них залог, так что объект оказывался у них в долгу", - говорится в статье.

Сноуден сказал, что в Женеве встречал много американских разведчиков, которые были категорически против войны в Ираке и политики США на Ближнем Востоке. "Все кейс-офицеры ЦРУ твердили: "Что мы делаем, черт подери?" - говорит Сноуден. Он также замечает: "Это был период Буша, когда война с террором стала совсем черной". "Мы пытали людей; мы проводили прослушку без ордеров суда", - поясняет он.

По словам автора, Сноуден еще тогда задумался о разоблачениях, но на выборах победил Обама. И все же "они не только не выполнили свои обещания, но и полностью отреклись от них", утверждает Сноуден. "Что это значит для общества, для демократии, когда люди, которых ты избрал, исходя из их обещаний, могут, по сути, подкупить волю электората?" - вопрошает он.

Когда Сноуден перешел из ЦРУ в АНБ, его разочарование усилилось. Он узнал о точечных ликвидациях и массовой слежке, он смотрел, как беспилотники армии и ЦРУ беззвучно рвали людей на части. Осознал колоссальные масштабы возможностей АНБ для слежки. Например, "способность нанести на карту передвижения всех в городе, отслеживая их MAC-адреса - уникальные идентификаторы, излучаемые каждым мобильником, компьютером и другим электронным устройством", - говорится в статье.

Вот одно из открытий, которые, по словам автора, вызвали наибольший шок у Сноудена: АНБ "регулярно передавало израильской разведке необработанные частные сообщения - и содержание, и метаданные". Автор поясняет: обычно из такой информации убирают имена и информацию, которая позволяет идентифицировать личность. "Но в данном случае АНБ не делала практически ничего для защиты даже сообщений людей, находящихся в США. Среди них были электронные письма и телефонные звонки миллионов американцев арабского и палестинского происхождения, чьи родственники в занятой Израилем Палестине могли стать мишенью из-за этих сообщений", - говорится в статье.

Другое тревожное открытие - документ директора АНБ Кейта Александера. "Он демонстрировал, что АНБ шпионит за привычками политических радикалов в области просмотра порнографии. В служебной записке говорилось, что ведомство могло бы использовать эти "личные слабости", чтобы испортить репутацию критиков правительства, которых на деле не обвиняли в заговорах с целью терроризма". Сноуден заметил: "Это очень похоже на попытку ФБР воспользоваться супружеской изменой Мартина Лютера Кинга, чтобы склонить его к самоубийству".

"Если правительство не будет представлять наши интересы, - сказал Сноуден медленно, с серьезным лицом, - то общество будет отстаивать свои собственные интересы. А разоблачения - традиционный метод в этом случае".

Сноуден утверждает, что без труда получил доступ ко всей конфиденциальной информации, скачал ее и перенес на внешние носители. Автор статьи поясняет, что детали всех программ слежки АНБ были доступны любому со сверхсекретным допуском АНБ и доступом к компьютеру АНБ.

На Гавайях у Сноудена был еще более широкий доступ к документам. "Я был самым старшим техническим специалистом в отделе обмена информацией на Гавайях", - сказал он журналисту.

Сноуден не мог добраться только до одной ключевой области, пишет Бемфорд: "активной деятельности АНБ в области кибервойны в мире". Чтобы получить доступ к этой последней сокровищнице тайн, Сноуден устроился аналитиком инфраструктуры в компанию Booz Allen, которая работает по контрактам с АНБ. Он "погрузился в глубоко-засекреченный мир внедрения вредоносного ПО в системы по всему миры и хищения иностранных тайн гигабайтами", - как пишет автор. Одновременно ему удалось подтвердить, что огромное количество сообщений американцев "перехватывается и хранится без ордера суда, без критериев касательно подозрений в преступлениях, доказуемых причин или индивидуальной маркированности".

В Booz Allen Сноуден испытал новый шок. От одного сотрудника разведки он узнал, что "TAO- отдел хакеров АНБ - в 2012 году попытался удаленно установить средство атаки на один из ключевых роутеров одного крупного интернет-провайдера в Сирии", - говорится в статье. Но что-то пошло не так, роутер вышел из строя, и Сирия внезапно полностью лишилась доступа к интернету, утверждает со слов Сноудена Бемфорд, замечая, что эти сведения предаются огласке впервые.

"К счастью для АНБ, сирийцы, похоже, сосредоточились на восстановлении доступа страны к интернету, и уделили меньше внимания поискам причин этой аварии", - пишет автор.

В Booz Allen Сноуден занимался, в числе прочего, анализом потенциальных кибератак из Китая. "Не секрет, что мы взламываем Китай очень агрессивно, - сказал он в интервью. - Но мы преступили грань. Мы взламываем университеты, больницы и чисто гражданскую инфраструктуру вместо реальных правительственных и военных объектов. Это по-настоящему тревожно".

Чашу терпения Сноудена переполнила секретная программа, которую он обнаружил, когда выяснял возможности сверхсекретного хранилища данных АНБ в Блаффдейле, штат Юта. "Это здание площадью 1 млн кв. футов, его потенциальная вместимость - более 1 йоттабайта, то есть, около 500 квинтильонов страниц текста. В АНБ его называют Mission Data Repository. (Сноуден говорит, что вначале его нарекли Massive Data Repository, но изменили название, так как некоторые сотрудники сочли его чересчур зловещим - и метким.) Через MDR ежечасно проходят миллиарды телефонных звонков, факсов, электронных писем, информации, которая пересылается с компьютера на компьютер, а также СМС из разных стран мира", - говорится в статье. Некоторые сообщения хранятся там какое-то время, другие оставляются на вечное хранение.

Сноуден еще больше встревожился, когда узнал, что разрабатывается новая программа кибервойны. "Ее кодовое название - MonsterMind. Здесь о программе публично рассказывается впервые", - пишет автор. По словам автора, она должна "автоматизировать процесс выискивания начала иностранной кибератаки. ПО постоянно будет высматривать паттерны трафика, указывающие на уже известные властям или предполагаемые атаки. Выявив атаку, MonsterMind автоматически заблокирует ей вход в страну".

Такие программы существуют давно, но у MonsterMind будет новая уникальная возможность, продолжает Бемфорд. "Вместо того, чтобы просто выявить и убить вредоносное ПО в точке входа, MonsterMind автоматически, без какого-либо участия человека откроет ответный огонь. Это проблема, говорит Сноуден, так как начальные атаки часто маршрутизируются через компьютеры в безвинных третьих странах", - говорится в статье. "Кто-то в Китае, например, может создать видимость того, что одна из атак исходит из России. И тут мы даем ответный залп по российской больнице. Что дальше?" - рассуждает Сноуден.

По мнению Сноудена, MonsterMind - это не только риск случайно начать войну, но и величайшая угроза тайне частной жизни. "Чтобы система работала, АНБ предварительно придется получить тайный доступ практически ко всем частным сообщениям, поступающим из-за границы адресатам, находящимся в США", - поясняет автор. "Это означает захват частной переписки без ордера суда, без доказуемой причины или даже подозрений в правонарушении. Переписки всех, все время", - говорит Сноуден.

Бемфорд сообщает: "Официальный представитель АНБ воздержался от комментариев по поводу MonsterMind, вредоносного ПО в Сирии и конкретных деталей других аспектов, затронутых в этой статье".

"Учтя, что существуют новый склад данных-"мавзолей" АНБ в Блаффдейле, потенциальную возможность начать случайную войну и поручение следить за всеми входящими сообщениями, Сноуден заключил, что у него есть только один выход - взять с собой флэшки и поведать миру то, что ему известно", - пишет автор.

Сноуден прочел, что директор Национальной разведки США Клэппер сказал на заседании сенатского комитета, что АНБ не собирает информацию на американцев "предумышленно". Сноуден комментирует: Клэппер "воспринимал обман американского народа как то, чем он сам занят, как свою работу, нечто совершенно обыкновенное. И он правильно думал, что его за это не накажут, так как оказалось, что он солгал под присягой, но он не понес никакого наказания. Это много говорит о нашей системе и наших лидерах".

Сноуден решил действовать. Спустя два месяца он вылетел в Гонконг, имея при себе "полный карман флэшек", по выражению автора.

В третий раз Сноуден и автор встретились "примерно через две недели после нашей первой встречи", повествует Бемфорд. По его словам, Сноуден пришел к нему в отель "Националь", где когда-то жил Феликс Дзержинский.

"Но Сноуден больше всего боится не российской тайной полиции, а своих бывших работодателей - ЦРУ и АНБ", - пишет автор. "Не думаю, что они меня геолокализовали, но они почти наверняка отслеживают, с кем я говорю онлайн. Даже если они не знают, что ты говоришь, потому что это зашифровано, они все равно могут много вычислить по тому, с кем и когда ты говоришь", - сказал Сноуден.

По словам Бемфорда, Сноуден то и дело меняет компьютеры и электронные адреса. Но он говорит: "Однажды я оплошаю, и меня взломают. Это должно случиться".

Сноуден также опасается того, что называет "усталостью от АНБ": что общество притерпится к откровениям о массовой слежке. "Одна смерть - трагедия, миллион смертей - статистика, - говорит Сноуден, цитируя Сталина. - Точно так же нарушение прав Ангелы Меркель - гигантский скандал, а нарушение прав 80 млн немцев никого не интересует".

Сноуден не верит, что следующие выборы в США повлекут за собой реформы. Он считает, что нужно полагаться на технологии. "Осуществив перемены - например, сделав шифрование всеобщим стандартом, чтобы все сообщения шифровались по умолчанию, - мы можем покончить с массовой слежкой не только в США, но и по всему миру", - говорит Сноуден.

Пока этого не произошло, откровения будут появляться, говорит Сноуден. "И верно, спустя пару недель после нашей встречи The Washington Post сообщила, что программа слежки АНБ собрала о безвинных американцах намного больше информации, чем о зарубежных объектах, на которые направлена ее слежка", - пишет автор. Но Сноуден говорит: "Для нас вопрос не в том, какая новая история [о слежке] всплывет следующей. Вопрос в том, что мы собираемся предпринять в связи с этим".