Иностранная пресса о России и не только

Восемь месяцев назад адвокат Томас Мезеро сделал стратегический шаг, который должен был стать ключом к победе Майкла Джексона в суде: он нанял нового частного детектива и велел ему сосредоточиться целиком и полностью на матери обвинителя.

До этого Скотт Росс работал на защиту Роберта Блейка, раскопав неприятные детали об убитой жене актера. Эта информация позволила адвокатам утверждать, что мотив убить ее мог быть не только у Блейка. Более того, представленные детали дали присяжным повод относиться к покойной женщине без симпатии.

Мезеро хотел повторить этот сценарий и дал детективу простую и прямую инструкцию, рассказал Росс в понедельник. "Я хочу, чтобы вы сделали (с матерью предполагаемой жертвы) то, что вы сделали с Бонни Ли Бейкли".

В понедельник, когда присяжные говорили о своих размышлениях, стало предельно ясно, насколько успешной оказалась стратегия Мезеро.

"Чтобы здравомыслящая мать без лишних слов сама разрешила своему ребенку спать с другим человеком, не только с Майклом Джексоном, а вообще с кем бы то ни было? Обычно матерей это тревожит", - заметила на пресс-конференции после вынесения вердикта присяжная Паулина Коккоз из Санта-Марии, 45-летняя мать троих детей.

Присяжная Элеанор Кук, 79-летняя бабушка, рассказала о своей неприязни к манере матери вести себя. Присяжной "сильно не нравилось, когда она хрустела пальцами". "Я все думала: "Перестань хрустеть передо мной пальцами, леди", - вспоминает она.

52-летняя присяжная Сьюзен Рентшлер из Ломпока рассказала, что она чувствовала себя "очень некомфортно" от того, как мать пялилась на присяжных во время дачи показаний.

Статегия Мезеро увенчалась триумфом. Но, по иронии, в ее реализацию свой вклад внесло решение прокуроров.

Вместо того чтобы инициировать узкое дело против Джексона, в рамках которого показания должен был дать только малолетний обвинитель Джексона, прокурор Санта-Барбары Том Снеддон сделал ставку на то, что у более широкого обвинения больше шансов на победу. Среди обвинений был заговор, основанный на подозрениях, что помощники Джексона вступили в сговор с целью похитить мать мальчика и удержать ее в Неверленде, на ранчо звезды.

"Прокурор использовал все стратегические преимущества. Он думал, что может расширить дело обвинением в заговоре, - указывает профессор юридического факультета Университета Лойола Лори Левенсон. - Сделав это, он сделал мать центром дела, и это обернулось против него".

В понедельник аналитики назвали решение Снеддона фундаментальным просчетом. Поскольку Снеддон вывел в главные игроки мать мальчика, Мезеро смог поделиться с присяжными находками, которые раскопали Росс и другие детективы: что мать замешана в мошенничестве, связанном с социальными программами, что она дала ложные показания по гражданскому иску против J.C. Penney Co., что в тот момент, когда, по ее утверждениям, ее держали на ранчо против ее воли, она покидала Неверленд, чтобы сделать эпиляцию на ногах.

"Мать была самым слабым звеном этого дела. Она вызывала обоснованные сомнения", - подчеркивает Лесенсон, бывший федеральный прокурор, который внимательно следил за делом Джексона.

На пресс-конференции после вынесения вердикта Снеддон отказался дать комментарии по поводу обвинения в заговоре или обсудить то, как он структурировал свое дело. "Я не собираюсь оглядываться назад и извиняться за что бы то ни было из того, что мы сделали", - заявил он.

Снеддон сослался лишь на "фактор знаменитости" - славу Джексона, сказав, что это, похоже, сыграло главную роль в оправдании певца. "Но, может быть, мы просто ищем объяснений не там, где следует", - отметил он.

Несколько аналитиков признали, что так оно и есть.

Хотя звездность Джексона - и его деньги - однозначно помогли ему победить в суде, обвинение в заговоре было важнейшим и слабейшим звеном.

"Если дело посвящено тому, что взрослый мужчина совращает ребенка, то на этом ты и строишь свою стратегию, - сказал Майкл Бреннан, профессор права и бывший адвокат. - Обвинение в заговоре не было необходимостью, и его выдвижение только заставило прокуроров включить в дело мать, которая, как выяснилось, оказалась просто бедствием".

Адвокат из Сиэтла Энн Бремнер, которая присутствовала на многих слушаниях, отметила, что защита извлекла все возможное из пестрого прошлого матери.

"За матерью числится масса ложных утверждений, - сказала она. - Мать не следовало привлекать в качестве свидетельницы. Она подорвала все дело стороны обвинения".

Мезеро и его команда сделали ставку на подрыв доверия к обвинителю и его матери. Они изобразили обвинителей как семью, жаждущую наживы, которая рассчитывала на компенсацию со стороны Джексона. По крайней мере один из присяжных отметил, что этот образ оказал воздействие на ход обсуждений.

Эксперты описывали тактику защиты Джексона как необычно агрессивную. Сторона Джексона представила свидетельства не только в зале суда. Нанятый Джексоном адвокат Карл Эй. "Тони" Капоззола направил толстое досье окружному прокурору Лос-Анджелеса Стиву Кули, призывая к преследованию матери по обвинениям в мошенничестве, связанном с программами социального обеспечения: мать утаила получение 150 тыс. долларов.

Когда мать заняла место свидетеля в зале суда, упоминание об этом досье заставило ее заявить во всеуслышание, что она воспользуется 5-й поправкой к конституции, дающей ей право оградить себя от невыгодных для себя показаний в случае, если ей будут задавать вопросы о социальном мошенничестве.

Предположения защиты могли наложиться на предубежденность некоторых присяжных, говорит Тед Кассмен, адвокат из Северной Калифорнии. Многие люди считают, что "звезды - это легкие мишени".

Тем не менее юристы, которые следили за этим делом, говорят, что ставка прокурора все равно могла бы сыграть, если бы не другие аспекты дела.

Например, несколько свидетелей, на которых рассчитывало обвинение, в действительности помогли Джексону. В частности, Дебби Роу, бывшая жена Джексона, оказалась лучшей свидетельницей для подсудимого, указывает Левенсон.

И прокуроры получили в лучшем случае смешанный результат от своих попыток рассказать присяжным об обвинениях в педофилии, выдвигавшихся против Джексона в прошлом.

По калифорнийским законам прокуроры могли представить свидетельства по прошлым обвинениям, даже несмотря на то, что до суда дело не дошло. Однако одна из предполагаемых жертв - мальчик, получивший многомиллионную компенсацию от Джексона десять лет назад, отказался давать показания. Другие, включая актера Макалея Калкина, заявили, что Джексон не совращал их.

Прокуроры представили показания свидетелей, заявлявших, что они видели, как Джексон трогал Калкина. Когда вызвали Калкина и он опроверг, что имели место какие-либо сексуальные действия, это подорвало доверие к прокурорам.

Показания Калкина должны были сыграть главную роль в реализации одной из главных задач, в которых преуспела защита, указывает Кассмен: заставить присяжных принять как должное то, что Джексон "странный человек и что он совершал такие вещи и спал в одной кровати с маленькими мальчиками".

Адвокаты добились этого не отрицанием того, что Джексон спал с мальчиками, - они представили показания мальчиков, которые побывали в постели певца и поклялись, что никакого совращения не было.

"Я полагаю, это был умный маневр, - отметил Кассмен. - Защита убедила присяжных, что спать с мальчиками и не предпринимать никаких сексуальных действий возможно".

В конце, отмечает Джин Розенблют, профессор права, появились сомнения не только в доверии к главному обвинителю и его семье, но и ко всем свидетелям обвинения. Почти все они в прошлом либо подавали в суд на Джексона, либо продали свои истории таблоидам, подчеркнула она.

Присяжные могли поверить по крайней мере части того, что рассказал обвинитель Джексона. Однако стоит поставить его рассказ в контекст ненормальной семьи, брата-правонарушителя и всех проблем со свидетелями обвинения, и становится понятно, что обвинение слишком высоко поставило планку.