У Польши в любой период ее истории не было недостатка во врагах, пишет Le Temps. На протяжении долгого времени поляки колебались, кого считать главным недругом - Германию или Россию: "Антигерманская и антирусская ориентации конкурировали между собой в общественной идеологии и программах политических партий", - отмечает профессор женевского Института высших международных исследований и развития Андре Либих. Однако "вот уже 20 лет впервые за многие века - за тысячелетие, сказали бы поляки - у Польши нет врагов на флангах. После исчезновения Советского Союза у Польши нет общей границы с Россией (за исключением маленького российского анклава - Калининграда). Ельцинская и даже путинская и медведевская Россия не угрожает ее территориальной целостности. На западе Польша сотрудничает с Германией в рамках НАТО, и как раз Берлин был главным сторонником польской интеграции в структуры Евросоюза", - подчеркивает автор статьи.
"Оказавшись в такой беспрецедентной ситуации, многие поляки с облегчением сосредоточились на повседневных делах, и достигли определенного успеха: Польша лучше всех стран ЕС пережила экономический кризис, став единственным государством Евросоюза, где показатели роста за 2009 год были положительными. Другие поляки, словно растерявшись в новой, спокойной обстановке, не сумели избавиться от болезненных воспоминаний. Покойный президент и представляемое им течение были из их числа. Качиньский обрушивался с нападками на Германию во время разработки европейского конституционного соглашения, а при случае неоднократно во всеуслышание напоминал о страданиях поляков от рук немцев. Этот спор походил на какую-то семейную склоку. Одновременно и гораздо более активно президент Качиньский предводительствовал антироссийскими течениями в Европе - и по поводу войны в Грузии, и в связи с энергетическими спорами. Даже его последняя поездка, в Катынь, отдавала антироссийским настроем", - пишет Андре Либих, напоминая, что польский премьер-министр Дональд Туск ранее принял участие в памятных мероприятиях в Катыни вместе со своим российским коллегой Путиным. Президент Качиньский тоже собирался отдать дань памяти, но только без русских.
Впрочем, признает автор статьи, в речи, которую Качиньский собирался произнести в Катыни, похоже, были слова примирения по отношению к России, и она могла ознаменовать собой смену политического курса. "Как бы то ни было, реакция России на гибель президента, поражающая своим великодушием к противнику и сопровождающаяся все более явным признанием Москвой своей ответственности за преступления в Катыни 1940 года, открывает реальную возможность для примирения двух давних врагов. Не имея врагов ни на западе, ни на востоке, Польша, возможно, наконец сумеет избавиться от своих старых демонов", - пишет в заключение Либих.
