Иностранная пресса о России и не только

10 лет назад антиреформаторские силы предприняли попытку захватить власть в Советском Союзе. Эта попытка привела к фатальным для страны последствиям. Путчисты утверждали, что действуют в интересах народа, что стремятся спасти государство. Они и сегодня прибегают к фальсификациям и откровенной лжи, чтобы оправдать самих себя и оклеветать тех, кто хотел путем реформ и политического диалога сохранить Советский Союз.

Но время неизбежно расставляет все по своим местам. Людям, организовавшим государственный переворот, не удастся избежать осуждения со стороны грядущих поколений. Но и современники, и историки уже задали и еще зададут вопросы, требующие откровенных и сбалансированных ответов. Был ли Советский Союз обречен на гибель вместе с советской моделью коммунизма, был ли развал Союза неизбежным результатом перестройки? Почему попытка государственного переворота была предпринята именно представителями руководства КПСС, самыми близкими соратниками советского президента? Можно ли было надеяться на успех реформ, которыми руководил генеральный секретарь КПСС, глубоко консервативной партии? И, наконец: стал ли развал Советского Союза историческим поворотом к демократии или зигзагом, который лишь затруднил процессы демократизации на постсоветском пространстве?

Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо строго следовать историческим фактам, не прибегать ко лжи и теоретическим отступлениям. Перестройка коснулась всех аспектов жизни нашего общества, взбудоражив и межэтнические отношения и неизбежно поставив на повестку дня вопрос о судьбе Советского Союза. Я должен признать, что нам не удалось своевременно вникнуть в эту проблему во всей ее остроте.

Однако, хотя и с запозданием, мы признали, что Советский Союз в своей старой форме уже не был настоящей федерацией и изжил себя. Союз можно было спасти лишь путем глубоких реформ, трансформировав его в Союз суверенных государств. Я полностью убежден: это можно было сделать, Союз можно было спасти. Я хотел, чтобы это было новое демократическое государство, в состав которого бы вошли республики, обладающие реальным суверенитетом. Одновременно с этим, следовало сохранить единое экономическое пространство, продолжить сотрудничество между республиками во всех областях. Только так можно было спасти страну от кровавых и трагических конфликтов.

Против этого выступали сепаратисты из различных республик и представители руководства России, по мнению которых, осуществить реформы было бы проще, если избавиться от ?бремени? других республик. Но у меня были и другие критики: многие в руководстве КПСС и в моем личном окружении были против реформ. На пленумах ЦК КПСС, на сессиях Верховного Совета, на Съездах народных депутатов меня резко критиковали и доходило даже до требований о моей отставки. Однако, они не могли одержать победу демократическим и законным путем: когда дело доходило до голосования, они неизбежно терпели поражение. Это подтолкнуло их к преступным действиям, что было в еще большей степени непростительно, поскольку все эти люди были хорошо информированы и должны были бы понять, что после нескольких лет перестройки страна уже оставила за своими плечами слишком многое, и уже было невозможно повернуть ее движение вспять.

Однако личные интересы - поскольку они отдавали себе отчет в том, что в новом Советском Союзе для них уже не нашлось бы места - возобладали над здравым смыслом и над чувством исторической ответственности. В нашей стране реформы могли быть начаты только сверху. В коммунистической партии существовало реформаторское крыло, взявшее на себя эту историческую инициативу. Но партия была неоднородна. Помимо реформаторской группы социал-демократов, в партии существовали ортодоксальные коммунисты и радикальные либералы.

В ноябре 1991 года должен был пройти съезд, где и произошел бы раскол партии. КПСС должна была дать жизнь новым нормальным политическим партиям, что открыло бы дорогу к созданию серьезной и стабильной политической структуры, совершенно противоположной той, что существует в России сегодня. Это была одна из многочисленных перспектив, не реализовавшихся по причине государственного переворота. Путч провалился прежде всего потому, что народ не последовал за его инициаторами. Да, народ хотел законности и стабильности (и путчисты пытались спекулировать на этом), но не ценой демократии и свободы, не через диктатуру. Провал путча позволил ускорить процесс демократизации.

Однако Советскому Союзу был нанесен непоправимый ущерб. Республики были подхвачены неудержимым центробежным потоком, поскольку в некоторых действиях российского руководства, уже после поражения путчистов, они усмотрели покровительственное к себе отношение. Но все-таки осенью 1991 года нам удалось подготовить новый текст Союзного Договора, подписание которого должно было состояться в декабре. Борис Ельцин публично, вместе с лидерами других республик заявил, что Союз спасен. Между тем, в обстановке секретности, он занимался подготовкой роспуска Союза.

И в декабре 1991 года, вместо нового Союзного договора были подписаны Беловежские соглашения, ликвидировавшие СССР, а республиканские парламенты одобрили эти документы. Меня часто спрашивают, почему я тогда не применил силу. Я откровенно говорю: опасность конфликта, кровавой бани была слишком велика. После того, как парламентарии сказали свое слово, любое использование силы становилось невозможным. Люди поверили обещаниям Ельцина и других лидеров о том, что будет сохранено единое экономическое пространство, что вооруженные силы не будут разделены и что внешняя политика останется единой.

Но, что мы имеем сегодня? По меньшей мере, половина тяжелейших проблем, с которыми сегодня приходится сталкиваться всем бывшим советским республикам, являются следствием развала Советского Союза. Экономические связи, налаживавшиеся десятилетиями и веками, были разрушены. Миллионы людей оказались на правах национальных меньшинств в государствах, которые не хотят гарантировать их права. Межэтнические конфликты переросли в войны. Сами демократические процессы, свобода печати оказались под угрозой. Развал Союза привел и к серьезным последствиям на международной арене. Вместо нового справедливого мирового порядка, мы наблюдаем за попытками создания однополярного мира, навязывания воли одного или группы государств всем остальным.

Разве мир стал более безопасным? Напротив. Действия этого ?полюса?, претендующего на гегемонию на Балканах, в Югославии не только не привел к миру и стабильности, но и явно противоречат нормам международного права и Уставу ООН. Все это является неизбежным следствием нарушения мирового равновесия. На Западе существуют силы, которые бы хотели сохранить нынешнее положение вещей: экономически слабая Россия, которая продолжает терять влияние, постсоветское пространство, терзаемое конфликтами, и НАТО, превращающаяся в единый центр, где принимаются решения о судьбах Европы и не только. Я думаю, что, чем раньше будут оставлены эти планы, тем лучше.

Нынешняя Россия строит новую внутреннюю и внешнюю политику, основанную на реализме, на социально ориентированной рыночной экономике, на международном сотрудничестве, при этом постоянно учитывает свои национальные интересы. Баланс интересов и многополярность будут восстановлены. В современном мире, любой образ мыслей и поступков, провозглашаемый ?единственным и правильным? обречен на провал, точно также, как провалилась попытка навязать всему человечеству модель коммунизма. Мы все должны усвоить этот урок, вместе с другими уроками десятилетней давности и всего последовавшего за этим периода.