Иностранная пресса о России и не только

Эмоции, которые вызывает столкновение между Израилем и "Хизбаллах", побуждают западные правительства к действию. Ведутся активные переговоры по созданию международного контингента, который встал бы между воюющими сторонами. Морально оправданная, эта инициатива стратегически опасна и, скорее всего, обречена на провал.

При интервенции бывают лишь две ситуации: это либо поддержание мира, либо принуждение к миру, часто именуемое операцией по стабилизации. Задача поддержания мира - развести воюющие стороны. Для успешного осуществления этой задачи нужны военные силы сдерживания, "регламент участия", который выходит за рамки самообороны "голубых касок", а главное - предварительная политическая договоренность между сторонами конфликта или хотя бы их военное истощение. Посредничество бывает эффективным лишь в тех случаях, когда оно осуществляется заблаговременно, до начала военных действий, или по выходе из кризиса, когда враждующие стороны уже не в состоянии их продолжать.

Напротив, сложные операции по стабилизации не требуют согласия на них всех участников конфликта: некоторые из них часто открыто или фактически проявляют враждебность к интервенции. Выходящая за рамки обычной полицейской миссии, стабилизация предполагает, что операция не ограничивается размещением войск с благими, но туманными целями: она ставит перед собой конкретные цели, переведенные на язык военных задач, и обеспечивает их достижение соответствующими средствами в борьбе с потенциальным или реальным противником.

Нет ничего более опасного, чем говорить о поддержании мира, когда на самом деле речь идет о принуждении к нему. Вмешательство в открытый конфликт предполагает, что оно либо силой навязывается воюющим сторонам, и это обходится дорого, либо интервенты явно становятся на сторону одного из участников конфликта - как в Боснии в 1995 году (это деликатное решение, последствия которого долго дают о себе знать, о чем свидетельствует опыт отношений стран Запада с АОК в Косове), либо они доказывают свой нейтралитет, ничего не делая: не лучший ли тому пример - бесполезное присутствие с 1978 года в Ливане контингента FINUL?

В применении к нынешней ситуации на Ближнем Востоке это рассуждение приводит к четким выводам, которые не зависят от того, каким будет окончательное урегулирование конфликта.

Политические задачи. Даже в случае прекращения огня подспудная политическая конфронтация нисколько не прекратится, тем более что в нее вовлечено множество местных и региональных участников, имеющих совершенно разные интересы.

Военные задачи. Имеется ли готовность силой разоружить "Партию Бога", выполнив тем самым за еврейское государство его задачу, если вдруг "Хизбаллах" возобновит военные действия обстрелами Израиля с территории Ливана, в буквальном смысле слова над головами "миротворцев"? Конечно, нет. Еще труднее представить себе, чтобы немецкие "солдаты мира" вступили в столкновение с израильскими войсками, предприняв ответные действия в Южном Ливане.

Возможности. При численности в 15 тысяч человек у международного контингента, даже при поддержке бессильной в структурном отношении ливанской армии, не будет возможности контролировать территорию или разоружить "Хизбаллах". Впрочем, последняя уже заявила устами Хасана Насраллы, что "войска будут встречены пулями. Кроме того, западные армии уже сталкиваются с проблемами нехватки личного состава для проведения операции в Кот д'Ивуаре, Афганистане, на Балканах и в других местах.

Эти войска, дислоцированные, но не используемые (согласно великолепной формулировке британского генерала Руперта Смита), в лучшем случае защитят имидж бессилия, уменьшающий кредит доверия к Западу в других регионах. А в худшем - они станут заложниками для "Хизбаллах", а значит, для Сирии и Ирана в ситуации, когда отношения с Тегераном из-за его ядерной программы грозят в ближайшие месяцы еще более ухудшиться. В результате мы, отнюдь не урегулировав кризис, сами поставим себя в слабое положение. Дорога в стратегический ад тоже вымощена благими намерениями.