Иностранная пресса о России и не только

Среди зрителей, приходящих в Большой театр на балетные спектакли, несложно заметить Романа Абрамова и его команду, если вы знаете, каковы их приметы, утверждает Эллен Барри. Нувориши в "гаремных шароварах" из золотой парчи, туристы в кроссовках, изумленно взирающие на лепнину и позолоту, - все это не они, поясняет журналистка The New York Times в статье о клакерах.

"Команда Абрамова - это непримечательные россиянки среднего возраста в шерстяных пальто. Вид у них сугубо деловитый. Они собираются на лестнице, а незадолго до первого звонка выстраиваются группами, точно пловчихи-синхронистки, и исчезают в потоке тех, кто направляется в зал", - говорится в статье.

Обязанность Абрамова - "организовывать аплодисменты и овации на базе тайных договоренностей с танцорами".

Когда-то клакеры были обычным явлением в лучших театрах мира, но в середине ХХ века эта практика по большей части исчезла, пишет Барри. Тот факт, что клакеры продолжают действовать в Большом театре, привлек внимание после нападения на Сергея Филина, когда вообще обнажились "теневые неофициальные структуры, определяющие театральную жизнь".

Автор замечает: "В России вообще трудно отличить подлинное от искусственного". Так и в театре крики "Браво!" могут быть как проявлением искреннего восторга, так и "звуком очень изящного театрального рэкета".

В зале Большого театра Абрамов "полностью в своей стихии", свидетельствует журналистка. "Как он и обещал, охранники мгновенно среагировали, когда я упомянула его имя: распахнули тяжелые деревянные двери и пропустили меня".

Сам Абрамов называет свою работу "служением" и говорит, что им движут любовь и фанатичное преклонение. "Пресс-секретарь Большого Катерина Новикова отказалась давать комментарии для этой статьи, за исключением того, что выразила огорчение темой, которую я выбрала", - добавляет автор.

Абрамов рассказал, что клака гарантирует аплодисменты, а взамен получает от артистов контрамарки, часто до 28 штук на один спектакль. "Билеты на "Лебединое озеро" стоят от 300 до 500 долларов", - комментирует автор.

Некоторые утверждают, что клакеры перепродают контрамарки, но Абрамов это категорично отрицает. По его словам, клакерами движет фанатичная любовь к балету. "Абрамову и его партнерам приятно чувствовать себя близкими к звездам, они пламенно защищают консервативные, классические традиции Большого. Кроме того, им нужны билеты на спектакли", - говорится в статье.

А зачем клакеры артистам? По словам Абрамова, для опытных танцоров овация - дополнительная передышка, а молодые страшатся молчания зала. "Абрамов говорит, что он и его "заместители" некоторое время наблюдают за восходящими звездами, а затем выбирают тех, кто им кажется самым многообещающим, и назначают встречу в неофициальной обстановке", - говорится в статье.

Умелые клакеры могут искусно зажечь аудиторию. "Зритель не доверяет себе - он доверяет другим", - поясняет балетный критик Вадим Гаевский. Услышав бурные аплодисменты, зритель присоединяется, чтобы не выглядеть дураком.

"Это особенно важно в Большом театре, который преобразила российская рыночная экономика нефтедолларов. Теперь зал заполнен теми, кому по карману билеты, а не искушенными балетоманами советских времен. Те, кто одобряет существование клаки, говорят, что она транслирует аплодисменты уходящего поколения - простых трудящихся, воспитанных в любви к классическому балету", - говорится в статье.

Балетные танцоры редко говорят о существовании клакеров публично, замечает Барри. Впрочем, в интервью с артистами Большого она часто слышала, что клака положительно влияет на зал, заполненный сонными туристами и "номенклатурой".

Но артисты балета также руководствуются чувством самосохранения. "Клакеры Большого известны своей обидчивостью и мстительностью, у них есть целый ряд изобретательных уловок для помех выступлению", - пишет автор.

Журналистка упоминает о "легендарной ссоре Абрамова с танцовщиком Николаем Цискаридзе". "Оба признают, что последовала кампания мести - в основном это были попытки отвлечь танцовщика в ключевые моменты спектакля", - говорится в статье.

Абрамов заметил: можно, например, хлопать неритмично, когда артист исполняет фуэте. "Из-за нас Коля много раз падал, - утверждает он. - Бедняга, в "Раймонде" он испортил целую вариацию, улетел вбок и уткнулся носом в пол". Тут же Абрамов заявил, что искренне раскаивается в содеянном. Он отказался от саботажа три года назад, после сердечного приступа.

Абрамов предполагает, что его люди - последнее поколение клакеров Большого: все труднее найти безумных поклонников балета.

Наблюдая за клакерами, автор делает вывод: "Невозможно определить, где кончается любовь и начинается притворство".