Иностранная пресса о России и не только

На Белград опускался зимний вечер. Полученные мною инструкции были предельно точны: адвокат Слободана Милошевича в 17:00 встретит меня на борту катера, который будет стоять у берега Дуная. Дорога была пустынной, единственным признаком жизни на ней было скопление автомашин на отдаленном мосту. На катере никого не было, кроме троих мужчин, которые сгрудились в уголке, в облаке сигаретного дыма. Когда я поднялся на борт катера, они сразу прекратили свой разговор.

Адвокат Милошевича, Драгослав Огнянович, поднялся и представился. Он оказался не таким, как я его себе представлял: адвокат был молод, любезен и свободно говорил по-английски. Я объяснил ему, что пишу биографию Милошевича и считаю данью вежливости проинформировать его об этом. Огнянович сказал, что его клиенту запрещено давать интервью, так как он заключен в тюрьму Гаагского трибунала ООН. Но правила для того и существуют, чтобы их обходить, особенно на Балканах.

Через цепочку посредников я отправил Милошевичу бандероль, в которой было письмо, а также экземпляр моей книги о том, как швейцарские банки отмывали деньги для нацистов. Я надеялся "зацепить" Милошевича этой книгой, так как в Сербии все еще очень сильны антинемецкие настроения.

Вскоре, как-то вечером, у меня зазвонил телефон: "Огнянович на проводе. Милошевич получил вашу книгу. Он читает ее в своей камере и находит ее очень интересной". Огнянович помедлил и затем сказал: "Когда он закончит эту книгу, я почитаю ее". Он вновь сделал паузу и сказал: "Господин Милошевич разрешил вам встретиться с его женой, Мирой Маркович. Вы можете приехать в Белград и побеседовать с ней столько, сколько пожелаете". Я сорвал этот журналистский джекпот.

Это был не самый приятный опыт - погрузиться в жизнь человека, чье пребывание у власти принесло людям столько страданий, но, конечно, это было увлекательно. Я писал о войнах в Югославии для британских газет Times и Independent. Как и многие мои коллеги, я был шокирован тем фактом, что мир не сумел предотвратить то, что сербские военные стерли в порошок космополитическое наследие Боснии, а многие жители Боснии были убиты.

Чем больше я наблюдал за этими событиями, тем меньше у меня укладывалось в голове, как такое могло произойти в Европе в конце XX века. Но я знал, что большинство дорог в Югославии вели в столицу Сербии, Белград, и все эти дороги заканчивались в офисе одного человека - Слободана Милошевича.

Этот сербский лидер стал символом разрушения Югославии, равно как и причиной этого разрушения. Если бы он не пользовался серьезной поддержкой со стороны военных, спецслужб и многих простых сербов, то он никогда бы не правил Сербией с 1989 по 2000 год. Я стал изучать его карьеру, его семью, структуру сербской компартии, зловещую тайную полицию, а также роль югославской армии в произошедших в регионе событиях.

В пыльном городе Пожаревац на востоке Сербии я видел парк развлечений "Бембиленд", который принадлежал их сыну Марко. Этот парк был заброшен, а расположенные в нем немногочисленные детские аттракционы были разрушены. Казалось, что парк представлял собой памятник режиму отца Марко. Старший брат Слободана, Борислав, который одно время был послом Югославии в России, рассказал мне на моем родном французском, что их детство прошло в бедности: "Мы всегда хотели есть. Моей матери пришлось продать все, чтобы выжить. Все свои туфли, платья и даже обручальное кольцо".

Душан Митевич, который возглавлял сербское телевидение и был одним из ключевых советников Милошевича, а в 1999 году бежал из страны, опасаясь за свою жизнь, вспоминает: "Милошевич из-за своего полного лица выглядел немного непривлекательным. Он был всегда с Мирой, а настоящих друзей у него не было. Он был достаточно умен, но Мира заложила в нем любовь к власти, а также амбиции. Она сделала его тем, кем он стал".

Мира Маркович была единственной женщиной в жизни Милошевича, которую он любил, кроме своей матери. Мы встретились с ней в одном из белградских ресторанов. Ее глаза, черные как обсидиан, смотрели на меня с подозрением.

"Будь вежлив", - такой совет мне дал Тахир Хасанович, бывший бойфренд их дочери Марии. Я и был вежлив. Госпожа Маркович оттаяла и рассказала мне о первом свидании со своим Слобой. При той встрече господин Милошевич успокаивал ее, расстроенную из-за "тройки" по истории. "Это было романтичнее, чем я могу выразить словами", - расчувствовалась она.

Ее вера никогда не поколебалась. "Он должен гордиться всем тем, что он сделал, - сказала она. - Своим образованием, своими знаниями, своим гуманизмом. Он - человек, сопереживающий другим людям, думающий об их проблемах и нуждах". Неудивительно, что в Белграде описывали их брак как союз людей, подпитывающих фантазии и стереотипы друг друга.

Но, наряду с подобным чувством восхищения, у госпожи Маркович порой бывали вспышки озарения. В 1995 году мировое сообщество оказывало Милошевичу знаки внимания, пригласив его в Дейтон, штат Огайо, для переговоров о выработке соглашений об окончании войны в Боснии. В итоге наградой для него стала смерть в тюремной камере. "До 1997 года при обсуждении событий в Боснии и Югославии в целом, Запад обращался с моим мужем как с союзником, как с залогом стабильности и мира на Балканах, - сказала госпожа Маркович. - Они должны быть благодарны ему за Дейтонские соглашения о мире, и они знают об этом очень хорошо".

Госпожа Маркович, со своей непоколебимой преданностью, была ключом к пониманию Милошевича: его мрачного мира отрицания и ложных представлений, холодного безразличия к жертвам войн, которые он развязал, и к разрушениям, которые он причинил собственному народу. Даже из тюремной камеры Милошевич продолжал оказывать вредное влияние, отправляя приказы своей Социалистической партии, парламентская фракция которой оказывает поддержку шаткому коалиционному правительству Сербии.

Сегодня госпожа Маркович, социалисты всей Сербии оказались предоставлены сами себе. Смерть Милошевича стала психологическим и политическим водоразделом. Это - конец одной эпохи в Сербии и начало другой. Заканчивается эпоха мифов, жертвенности и слезливой жалости к самим себе. Сербии давно пора примириться со своим прошлым и с той кровавой ролью, которую политики и генералы сыграли в провоцировании войны. Сейчас, как никогда раньше, Сербия может освободиться от мрачного наследия Слободана Милошевича, дабы занять подобающее ей место в Европе.

Адам Ле Бор - автор книги "Милошевич: биография"