Иностранная пресса о России и не только

"Через тонкую стену, отделяющую ее от соседей, доктор Анжела Кирилова начала слышать грубый кашель, ассоциируемый с Covid-19, где-то в мае. Это вряд ли стало неожиданностью, учитывая, что несколькими неделями ранее ее соседи слышали такой же кашель из ее комнаты, - пишет The New York Times. - Доктор Кирилова, работающая в коронавирусной больнице, говорит, что пыталась предупредить одинокого мужчину и молодую семью, с которыми она делит 4-комнатную квартиру, предлагая им надевать маски на кухне. "Они сказали: "Нам все равно, мы будем делать то, что хотим", - рассказывает она, пожимая плечами.

"Для жителей коммунальных квартир в России, которые являются пережитком Советского Союза, но в которых до сих пор проживают сотни тысяч людей и большинство из которых находятся в Санкт-Петербурге - самоизоляция для защиты от коронавируса вряд ли возможна, - отмечается в статье. - В отдельных комнатах одной квартиры проживает от 10 до более чем 20 человек, обычно по семье в одной комнате, и они делят кухню и ванную, живя одним большим и обычно несчастливым хозяйством. В Санкт-Петербурге в коммунальных квартирах проживает около 500 тыс. человек, что составляет 10% населения города".

"Жизнь в коммунальных квартирах всегда граничила с невыносимостью. Правила сожительства с людьми, которые могут презирать друг друга, деликатны. Часто бывают распри, - пишет The New York Times. - Из-за отсутствия личного пространства люди становятся очень подозрительными, отмечает Илья Утехин, профессор антропологии в Европейском университете в Санкт-Петербурге и автор "Очерков коммунального быта". Даже в лучшие времена - которых, честно говоря, было не так уж много в жизни жителей коммунальных квартир этого города, они считают, что их соседи хотят причинить им всевозможный ущерб, полагает он. Они начинают бояться. Они уверены, что в их отсутствие соседи смотрят или трогают свои вещи". "У некоторых семей есть свой стульчак для унитаза, обычно висящий в санузле на гвозде, и они подкладывают его вместо общего (...)", - говорится в статье.

"Напряженность усугубилась в связи с угрозой нового коронавируса (...)", - подчеркивает газета.

"Идея коммунальных квартир возникла сразу после большевистской революции 1917 года. В ходе процесса который коммунисты назвали "уплотнением", они разделили дворцы и апартаменты богатых людей, дворян и различных вельмож и вассалов царского двора и заселили тужа тысячи бедных семей, - рассказывает автор публикации Эндрю Креймер. - Получившиеся в итоге коммунальные квартиры - сегодня их остается около 69 тыс., что составляет 40% жилой недвижимости в центре Санкт-Петербурга - являются смешением архитектурной роскоши и повседневной бедности. В СССР в коммунальных квартирах жили миллионы людей. Большинства из этих квартир уже нет, но в Санкт-Петербурге они сохраняются из-за огромного количества исторических зданий, которые были преобразованы в коммунальные квартиры. На этажах, где когда-то расхаживали русские аристократы, жители спорят из-за шума, немытой посуды, слабоумных или запивших соседей, гостей и микробов. (...) Внутри коммунальных квартир - мир сырых пространств с висящими проводами, раковинами цвета сепии, облупленными обоями и странными запахами, но при этом с высокими потолками и оригинальной лепниной XIX века, латунными светильниками и паркетными полами".

"Это удивительный город, - подчеркивает Майя Пархоменко, агент по недвижимости, которая покупает коммунальные квартиры для инвесторов и переселяет их жителей в меньшие, отдельные квартиры. - Пока я не работала в сфере недвижимости, он казался монументальным, прекрасным. Затем я заглянула за фасады и пришла в ужас. Люди стоят в очереди в ванную, водятся блохи и тараканы".

"Пока в России не наблюдается признаков беспорядков, связанных с пандемией. Но среди жителей коммунальных квартир растет фрустрация. В сложных социальных расчетах их мира расспросы о кашле или чихании - каким бы важным это не было во время пандемии - все еще рассматривается как нарушение основополагающего правила, вторжением в то, что остается от личного пространства.

"Например, когда в соседней комнате начали кашлять, Кирилова не поинтересовалась, не подхватили ли ее сожители вирус, говорит она, чтобы не устроить так называемый "скандал", вмешиваясь в личные дела других. "Мне неудобно вмешиваться в их дела", - сказала она. А Екатерина Мельника, живущая в комнате рядом с доктором Кириловой, в отдельном интервью на кухне квартиры заметила, что не припоминает, чтобы доктор предупреждала соседей о том, что она работает в коронавирусной больнице, но добавила, что, возможно, "я не поняла". Она сказала, что расстроена. Однако Мельника говорит, что она не считала себя вправе спрашивать, почему пара ее соседей, с которой она делит кухню и ванную, провела две недели или около того в постели, что является признаком того, как сильно жители охраняют свою личную жизнь. "Иногда человек просто дома, но я не знаю почему", - сказала она, добавив, что ее муж кашляет не из-за вируса, а потому, что он - заядлый курильщик.

"В одном из наиболее известных скопищ коммунальных квартир, в Доме эмира Бухарского, некогда дворцовой резиденции, построенной для среднеазиатского вассала царя, художница Соня Минаева продолжает жить практически так же, как и до пандемии. "Я не принимаю никаких мер предосторожности принципиально", - рассказывает 32-летняя Минаева. Она отказывается носить маску в коридоре или на кухне, говорит она, полагая, что люди должны наслаждаться жизнью и не слишком фокусироваться на риске. Российские власти в целом поддерживают ношение масок, но не предлагают конкретных инструкций для коммунальных квартир. Но одна пожилая соседка начала смотреть на нее с подозрением, признается она. (...) "Но напряжение чувствуется", - рассказывает Минаева в беседе в своей комнате, где потолок высотой 12 футов все еще украшает выбранные давно покойным эмиром гипсовая лепнина, виноградные грозди и херувимы. В коммунальном душе стоял запах плесени, что чувствовалось даже через высококачественную маску N-95. "Это тихая паранойя", - замечает она.

"Во время карантина, когда жители обнаружили себя застрявшими дома вместе, возникли и менее опасные неудобства. "Никто не ходит на работу, - рассказывает Минаева. - Невозможно узнать, когда ты сможешь принять душ. Это стало совершенно непредсказуемым".

(...)

В написании статьи принял участие Олег Мацнев