Иностранная пресса о России и не только

Наверное, правда, что Владимир Путин желает стать новым Петром I, но после всенародного голосования и заранее предрешенной победы более уместно сравнить его с князем Григорием Потемкиным: тот скрашивал поездки Екатерины Великой, правившей в XVIII веке, возводя вдоль пути следования сотни опрятных фасадов, за которыми ничего не было.

Со вчерашнего дня Россия имеет "потемкинскую демократию" - с многочисленными выборами и многопартийностью. Но за фасадом всем руководит лишь один человек. Свобода средств массовой информации столь же формальная, как и независимость судебной системы, парламент превратился в ратификационный орган, бюрократия поддерживает всемогущество государства, и не случайно, что процент голосов в поддержку главы государства почти достиг уровня показателей советских времен.

Однако было бы несправедливо забывать о том, что Россия все еще отходит от последствий 70 лет коммунизма и что четыре года назад, когда Путин был в первый раз избран президентом, государство практически перестало существовать из-за беспомощности Кремля и хапужничества олигархов. Но именно на эту Россию, как вначале на постсоветскую Москву Бориса Ельцина, Запад сделал свою самую большую ставку со времен падения Берлинской стены: чтобы действительно перевернуть страницу холодной войны, надо было демократизировать русского колосса, вовлечь его в международное сообщество. Даже закрывая один глаз, а иногда и оба, на внутреннюю борьбу за власть.

Незамедлительное присоединение Путина к антитеррористическому альянсу после событий 11 сентября заставляло верить в то, что партия выиграна. Менялось лицо даже жестокой войны в Чечне, Кремль договаривался с НАТО и де-факто шел на сближение с Западом, огромная популярность Путина имела в основе медленное, но неуклонное повышение уровня жизни. Негативное отношение к войне в Ираке, между тем, могло быть воспринято как небольшой инцидент, поскольку Москва поддерживала все предшествующие позиции своих западных союзников.

Почему же именно вчера Белый дом, в лице Колина Пауэлла и Кондолизы Райс, выразил "обеспокоенность" по поводу состояния российской демократии? Почему в западных столицах ощущается тревога, пусть даже более сдержанная?

Первое, самое очевидное объяснение связано с уроками князя Потемкина. По сравнению с эпохой советского коммунизма вряд ли эти выборы можно назвать фарсом, разница по сравнению с прошлым огромна. Но невозможно отрицать, что за путинским "фасадом" четко просматривается авторитарный регресс, как будто бы Россия приняла китайскую модель (политический контроль и открытая экономика) именно в тот момент, когда Китай решил отойти от таковой.

Существует еще одно объяснение. В многостороннем успешном сотрудничестве (в первую очередь, речь идет о свободном транзите через российскую территорию немецкого натовского контингента, направляющегося в Афганистан) с новыми западными друзьями с некоторых пор появились трещины.

Москва не хочет, чтобы Североатлантический альянс размещался в странах Балтии. Москва медлит с созданием условий для ратификации договора по сокращению обычных вооруженных сил в Европе. Москва требует, чтобы расширение Евросоюза не лишило ее давних привилегий в экономических отношениях с новыми членами ЕС из Восточной Европы. Москва настаивает на своих правах в рамках трудного послевоенного восстановления в Ираке, она не выносит критики, касающейся Чечни и хотела более активно участвовать в антитеррористической кампании в Афганистане. Москва решила направить часть своих огромных доходов от продажи нефти на модернизацию вооруженных сил, включая и стратегические ракеты.

Иными словами, Москва Путина вновь обрела национальные интересы и решительность их отстаивать.

Все это плохо для Запада? Было бы правильнее сказать, что это возвращение к норме после периода иллюзий. Но вполне понятно, что освоение таких разнообразных демократических ценностей в условиях новых российских реалий может вызывать критику со стороны западных стран.

Теперь от Путина, ставшего настоящим царем, ожидают принятия двух важных стратегических решений, в частности в отношении тех, кто его сегодня критикует. Внутри страны он должен продемонстрировать намерение использовать свою безграничную власть для завершения необходимых социально-экономических реформ, а не только для того, чтобы более комфортно провести в Кремле по крайней мере еще четыре года. На международной арене вышеупомянутые трения не должны компрометировать глобальные договоренности между Россией и Западом. При этом есть опасения, что соперничество между Россией и США на Кавказе (в первую очередь, в Грузии) и Центральной Азии (нефть и военные базы) может оказать влияние на позиции России по международным вопросам.

Путин-триумфатор еще должен решить, в качестве кого он хочет войти в историю, Запад же должен решить, как ему ответить. А пока потирает руками лишь призрак Григория Александровича Потемкина.