Иностранная пресса о России и не только

Новый закон, закрывающий иностранным компаниям доступ к "стратегически важным секторам", в действительности может помочь инвесторам, прояснив правила игры

В ближайшие дни российское правительство должно обсудить и, скорее всего, принять новый закон, ограничивающий иностранные инвестиции в так называемые "стратегически важные сектора" российской экономики. Как это ни парадоксально, это может оказаться хорошей новостью для инвесторов, которые после месяцев неопределенности хотят увидеть четкие правила игры.

Если закон будет принят, он станет очередным примером более общей тенденции в США и Европе по защите жизненно важных отраслей. В прошлом году оппозиция в конгрессе США заставила китайскую энергетическую компанию CNOOC выйти из тендера на американскую нефтяную компанию Unocal.

В работе

Недавно компания DP World отказалась от планов взять под свое управление шесть американских портов после того, как законодатели предупредили о рисках, связанных с безопасностью. В Европе Испания принимает меры, чтобы блокировать немецкой E.On доступ к энергетическому гиганту Endesa, а Франция готовит поглощение компании Suez фирмой Gaz de France, чтобы компания не попала в руки итальянской Enel.

Новый российский закон находится в работе почти год. Толчок к его разработке был дан в апреле прошлого года, когда в ежегодном обращении к российскому сенату президент Владимир Путин дал своему правительству указание подготовить список секторов, куда нельзя допускать иностранцев, и придать ему силу закона.

Путин подчеркнул, что пришла пора четко определить отрасли экономики, где интересы суверенитета и безопасности России диктуют необходимость присутствия национального капитала.

В последний момент

Его выступление прозвучало в момент нарастающей неопределенностью по поводу правил для иностранных инвесторов. Незадолго до того план немецкого машиностроительного гиганта Siemens по приобретению российского машиностроительного гиганта "Силовые машины" был блокирован в последний момент по соображениям национальной безопасности, что вызвало разногласия даже в Кремле.

Еще больше вредила инвестиционному климату неясность с российской политикой в сфере природных ресурсов. Одним из результатов долгого разгрома Путиным нефтяной компании ЮКОС, доминировавшего в новостях в 2003 и 2004 годах, было исключение возможности покупки ЮКОСа зарубежной нефтяной компанией. (Слухи о сделке с ExxonMobil циркулировали в 2003 году.)

Это вызвало у многих инвесторов подозрения, что Кремлю не нравится мысль о том, что российские природные ресурсы окажутся в руках иностранцев, хотя в 2003 году Путин с радостью одобрил покупку компанией BP 50% ТНК-BP, третьей крупнейшей в России нефтяной компании.

Внутренние разногласия

Вдобавок к этим проблемам российское министерство природных ресурсов начало готовить инструкции, запрещающие иностранным инвесторам бороться за доступ к "стратегически важным" месторождениям природных ресурсов. Это заставило инвесторов, включая действующих вроде BP, чесать в затылках.

Так что следует считать хорошим знаком то, что путинские министры наконец смогли договориться о законопроекте, который они готовы, или почти готовы, представить в парламент. Правительство должно было обсудить его 9 марта, но обсуждение отложили на несколько дней ради последних поправок.

Ничего удивительного. Согласно первоначальному указанию Путина, закон должен был быть готов для обсуждения в парламенте к 1 ноября 2005 года. В прошлом году его направляли в правительство, откуда возвращали для доработки.

"Очень медленно"

Такова рабочая норма трудоемкой выработки российской политики. Политические решения появляются после долгих месяцев разногласий между конкурирующими министерствами, каждое из которых стремится защитить свою территорию и свою трактовку.

"Процесс движется очень-очень медленно, - говорит Кристофер Уифер, возглавляющий аналитический отдел российского "Альфа-банка". - Похоже, в высших эшелонах власти есть несколько групп, которые, в целом соглашаясь по вопросу об основных целях, пытаются достичь их разными способами".

Что касается закона о стратегически важных секторах, то главные разногласия существуют между министерством экономического развития и торговли, обычно отстаивающим рыночные ценности, и министерством промышленности и энергетики, выступающим за государственное вмешательство в экономическое регулирование.

Компромиссная позиция

Министр экономики Герман Греф настаивает, что инвесторам следует разрешить инвестировать во все, во что не запрещено, а министр промышленности Виктор Христенко настаивает на большей государственной секретности. Вдобавок существует еще множество заинтересованных структур, желающих внести в дебаты свою скромную лепту - например, одержимая секретностью ФСБ.

Теперь кажется, что два главных игрока, Греф и Христенко, наконец пришли к компромиссу. И результат, судя по деталям, просочившимся в местную прессу в последние дни, представляется разумно благосклонным с точки зрения иностранных инвесторов.

"С чисто экономической точки зрения, если экономический рост - ваша единственная цель, вы должны просто снять все ограничения на иностранные инвестиции, - говорит Кристофер Грэнвилл, главный стратег российского инвестиционного банка Deutsche UFG.

"Но если у вас есть другие цели - и суверенитет явно одна из них - это вполне разумно. По крайней мере, они не доходят до такого экстремизма, как французы, считающие йогурт проблемой национальной безопасности".

Недосягаемо

Суть российского плана сводится к тому, что инвесторам и дальше позволят инвестировать без разрешения государства в любой сектор и отрасль, не упомянутые в законе (подчиняясь таким традиционным требованиям, как антимонопольное законодательство). Даже в защищенных законом секторах они смогут инвестировать, получив благословение президента.

В целом же иностранцам запретят владеть более чем 25% компаний, включенных в список, хотя правительство оставляет за собой право в отдельных случаях полностью блокировать инвестиции.

Какие же это сектора? Как явствует из списка, опубликованного в газете "Коммерсант" 2 марта, это 39 видов деятельности, объединенных в десяток категорий.

Ловушка

Виды деятельности включают в себя коды и криптографические материалы, инфраструктуру передачи электронных сигналов, производство вооружений, промышленную взрывчатку, гидрометрические и геофизические процессы, инфекционные заболевания, авиационную безопасность, атомную энергию и ядерные материалы, авиационные технологии, естественные монополии и природные ресурсы "федерального значения".

Конечно, именно последний пункт - ограничение доступа к природным ресурсам - важен для крупных инвесторов. В конце концов, российскими нефтью, газом и металлами интересуется гораздо больше инвесторов, чем инфекционными заболеваниями.

И здесь, как часто бывает в России, есть еще одна ловушка. Какие именно месторождения имеют "федеральное значение", предстоит определить отдельным законом.

Ожидание

Не первый год Россия работает над законом о недрах, который должен дать ответ на вопрос, какие месторождения правительство считает настолько крупными и значимыми, что они недоступны для иностранцев. Более того, российские законодатели недавно подошли к тому, чтобы определить, какие месторождения попадают в нужную категорию.

Критерии невероятно просты: например, 1 млрд баррелей подтвержденных резервов нефти и 150 триллионов кубометров газа. На практике этим критериям соответствует примерно полдюжины очень крупных месторождений.

Это хорошая новость. Плохая новость в том, что закон, которого ждут с нетерпением, на месяцы застрял в парламенте. "После трех-четырех лет обсуждения этой фундаментальной реформы появилось множество бюрократических интересов, которые осознали, что им это совсем не нравится", - говорит Грэнвилл.

Неизведанная территория

Например, региональные власти недовольны тем, что утрачивают свою роль в лицензировании инвестиций, и лоббируют изменение закона.

Так что даже если правительство одобрит новый закон о стратегических секторах (который тоже должен принять парламент), желающие инвестировать в российские природные ресурсы так и не узнают, куда они могут инвестировать, пока не будет принят закон о недрах. И когда это произойдет, не знает никто.