Иностранная пресса о России и не только

"Победа партии "Закон и справедливость" (ЗиС) на воскресных парламентских выборах является почти исключительно победой Ярослава Качиньского, этого консервативно-националистического стратега. Он сумел наметить для народной Польши чуть ли не мистический путь возвращения к национальной идентичности под сенью социального государства, являющегося покровителем обиженных и хулителем демократических и либеральных элит, возникших после 1989 года", - пишет спецкор Le Figaro в Варшаве Лора Мандевиль.

"(...) Если задуматься, то выходит, что Польша прожила вместе с братьями Качиньскими почти 60 лет, и, следовательно, с Ярославом, великим победителем воскресных парламентских выборов, ставших триумфом правой националистической консервативной и христианской партии "Закон и справедливость", которую он создал со своим братом Лехом. Этот полноватый человек небольшого роста, потерявший своего брата-близнеца, тогдашнего президента Польши, в результате трагической авиакатастрофы над Смоленском в 2010 году, обезглавившей часть польского правящего класса, наконец, в политике обрел выход для избавления от своей боли и своеобразное отмщение за трагедию, от которой он так и не оправился", - отмечает журналистка. "Моя теория заключается в том, что он умер вместе со своим братом и теперь живет, каждый день думая о нем", - говорит Александр Смоляр, интеллектуальная фигура движения "Солидарность", который хорошо знал Леха.

"(...) И теперь, в это октябрьское воскресенье 2019 года, Ярослав Качиньский, президент ЗиС и неформальный, но бесспорный лидер правящей партии с 2015 года, снова одержал впечатляющую победу, добившись для своей партии абсолютного большинства в нижней палате парламента. Его политическая жизнь оказалась намного дольше, чем у легендарного символа и гиганта борьбы с коммунизмом Леха Валенсы, которому он всегда завидовал, и с которым он теперь борется, обвиняя его в том, что тот бывший агент Москвы", - говорится в статье.

"(...) В 1991 году, когда Валенса, став президентом, порвал с интеллектуалами Михником, Геремеком и другими, в своих делах он стал опираться на братьев Качиньских. Но их согласие продлилось недолго. Они считали, что Валенса не хотел ничего предпринимать, в частности, не проводил декоммунизацию", - напоминает Мандевиль.

"(...) Эти двое заставили признать себя в 2006 году на президентских выборах, когда Лех Качиньский получил пост президента и назначил своего брата премьер-министром. (...) "Лех был абсолютно обаятельным человеком, очень открытым. Когда я покинул свой пост, переход был образцовым, мы часами разговаривали и пили вино", - признался бывший президент Александр Квасьневский. Сегодня невозможны такие дружеские отношения между оппозиционерами и гораздо более скрытным старым холостяком Ярославом, который всегда жил со своей матерью. По всеобщему мнению, смоленская катастрофа стала поворотным моментом. В течение долгого времени он бездоказательно обвинял Москву и тогдашнее польское правительство в сговоре и "убийстве своего брата", - пишет Le Figaro.

"Такая демонизация не принесла ему успеха в 2010 году, когда он баллотировался на пост президента, сразу же после трагедии. Его время настанет пять лет спустя, когда ЗиС снова окажется у дел. Чувствуя себя нелюбимым, Ярослав не брал бразды правления, делегируя различные роли личностям меньшего масштаба, - говорится в публикации. - Но по мнению наблюдателей, он контролировал все. "Это Сфинкс, он решает все", - резюмирует Ярослав Курский, заместитель главного редактора Gazeta Wyborcza.

По мнению специалиста по Польше Жоржа Минка, психологическая травма парадоксальным образом позволила ему достичь взаимопроникновения с "Польшей страдающих и обиженных", в которой узнал себя этот нелюбимый, но блестящий человек, долго находившийся в тени своего брата. Из чего он сумел извлечь "мистику", которая стала основой его проекта: это Польша, которую предали элиты, история и Запад.

"(...) Сегодня он играет на идее о христианской Польше, которая не позволяет диктовать себе, как ей себя вести, и видит свою миссию в спасении и рехристианизации секуляризованной Европы", - анализирует интеллектуал Александр Смоляр.

"С этой точки зрения Ярослав Качиньский встраивается в ряд популистов, которые, подобно Трампу или Орбану, выступают за бунт нации против чрезмерно ограничительных правил "либерального международного порядка". Как и они, он защищает консервативную политику, которая ставит под сомнение преимущества мультикультурализма и прогрессивных ценностей в отношении размывания пола или отказа от традиционной семьи. Именно такой культурный проект способствовал тому, что он избрал строительство сильного и централизованного государства, которое вносит резкие изменения в институты и создает новую элиту", - отмечает Мандевиль.

"Один из вопросов, который продолжает беспокоить оппозицию, заключается в том, как далеко этот политик зайдет в ослаблении судебной власти, средств массовой информации и других групп, ограничивающих существующую власть, чтобы добиться победы "воли народа". Другой - в том, чтобы узнать, как далеко он зайдет в переписывании истории, которое он намерен предпринять, дабы разрушить легитимность своих противников (...), - комментирует издание. - Потеря преимущества в Сенате (верхней палате парламента) также может подтолкнуть его к сдерживанию своих фараоновсих амбиций, по крайней мере, временно".