Иностранная пресса о России и не только

"Чеченцы пережили Романовых, Сталина, Берию, переживут и Путина". Таким был хлесткий ответ Ахмеда Закаева, эмиссара президента Аслана Масхадова членам делегации, которую возглавил Виктор Казанцев, представитель Путина на Кавказе. Казанцев обвиняет Закаева в срыве переговоров, начатых в ноябре прошлого года. В самом деле, Закаев приехал в Москву и встретился с Казанцевым для проведения первых российско-чеченских переговоров с момента возобновления конфликта в 1999 году. На этом дело и закончилось. И вот вчера заместитель Казанцева Николай Бритвин объявил о том, что чеченцы прервали диалог, не подчинившись требованиям Владимира Путина сдать оружие до начала процесса примирения.

На вопрос об условиях, выдвинутых чеченской стороной, Бритвин довольно красноречиво ответил: "Честно говоря, я не помню; в любом случае, это был настоящий бред". Чеченская сторона ответила на это следующим образом: "Жесткость российской стороны нас не удивляет. Мы помним, как в 1999 году, во время церемонии вступления Владимира Путина в должность премьер-министра, начальник генерального штаба генерал Квашнин говорил об окончательном решении чеченской проблемы почти также, как Гитлер говорил об окончательном решении еврейского вопроса".

Более того, Закаев обвиняет Бритвина в "циничном обмане". Он утверждает, что Масхадов не прерывал переговоров, напротив, он выдвинул лишь одно условие, которое так и не было соблюдено. Речь идет о прекращении "зачисток" в населенных пунктах федеральными силами, "зачисток, которые ни к чему не приводят, кроме деморализации российских солдат и роста ненависти между русскими и чеченцами".

Поистине диалог глухих. Генерал Анатолий Квашнин не скрывал своего удовлетворения: "Мы больше не совершим подобного рода ошибок. Теперь мы уже знаем, что переговоры с Масхадовым, Басаевым и Хаттабом невозможны". Наверное, правы были те, кто утверждал осенью прошлого года, что целью русских в этих псевдопереговорах было доказать, что с чеченцами нельзя серьезно разговаривать, а также посеять разногласия среди чеченских повстанцев, в то время как чеченцы надеялись использовать эту передышку для того, чтобы реорганизовать свою борьбу, осложнившуюся с финансовой и информационной точек зрения после событий 11 сентября. Боевики почувствовали ослабление симпатии к ним со стороны международного сообщества, а также, как утверждают русские, ощутили сокращение финансирования со стороны сети бен Ладена.