Иностранная пресса о России и не только

Взгляд из Москвы

Нельзя назвать удивленной реакцию российской прессы на гибель на этой неделе более 50 человек в результате атаки террористов-самоубийц на правительственное здание в Чечне. Всего несколько дней спустя после празднования Дня Победы грузовик, в котором находилось более тонны взрывчатки, пробил забор, окружающий административное здание в городе Знаменское (село Знаменское Надтеречного района. - Прим. Inopressa), и взорвался.

В тот же или на следующий день многие российские газеты поместили сообщения об этом на первых страницах, но в других, опубликовавших его на внутренних полосах, ощущался слабый налет дежа вю. Мало кто думал, что этот взрыв последний, и через два дня террористы-самоубийцы нанесли новый удар. В среду две женщины привели в действие взрывные устройства в восточной части Грозного, убив как минимум 14 человек и едва не убив назначенного Кремлем главу чеченского правительства.

Теракт в Знаменском произошел в городе, который считается одним из самых безопасных в республике. И это несмотря на недавние заявления президента Путина о том, что военные действия в Чечне почти закончены. После взрыва в понедельник "Комсомольская правда" дала точное определение того, что означает слово "безопасный" в таком городе, как Знаменское. "Как и во всей Чечне, саперы находят мины, правительственные здания по ночам иногда обстреливают, милиционеров убивают". И все же, утверждает газета, город считался образцовым. "Путина привозили туда, чтобы показать, как идет в республике мирная жизнь, когда крестьяне убирают урожай, а на улицах играют дети". А теперь? "Теперь в Знаменское едут спасатели", . говорится в редакционной статье.

Воспоминания о прошлогоднем взрыве в дагестанском городе Каспийске, когда погибло 45 человек, и о похожем теракте, осуществленном террористами-самоубийцами в Грозном в декабре прошлого года, привели к тому, что в преддверии Дня Победы в Чечне были введены особенно жесткие меры безопасности. Однако "Комсомольская правда" высказала предположение, что после праздника бдительность была существенно ослаблена.

В опубликованной на первой полосе статье "Терроризм? Это женское дело" "Коммерсант" размышляет о том, что заставило женщин стать террористами-камикадзе. Ответ любезно предложил пресс-секретарь лидера чеченских повстанцев Аслан Масхадов. По его словам, женщины сделали это потому, что они "утратили веру во все и ненавидят весь мир".

The Moscow Times опубликовала мрачное предупреждение: в чеченском обществе углубляется раскол между теми, кто имеет дело с российским правительством и его войсками, и теми, кто отвергает подобное взаимодействие. Страх перед кровной местью традиционно сдерживал проявления насилия, "но сейчас чеченская солидарность стала жертвой имперского желания Москвы разделять и властвовать. Прекращение противоправных действий по отношению к мирным жителям со стороны федеральных войск и местных правоохранительных органов, а также переговоры с умеренными полевыми командирами могли бы обуздать насилие, но, может быть, уже слишком поздно", - пишет газета.

Был, однако, и повод для радости. Ко Дню Победы в Москве было приурочено открытие новой станции метрополитена - транспортной системы, которая страдает от недостатка денег, но достаточно эффективна, чтобы вызвать зависть у пассажиров лондонской подземки. Станция "Парк Победы", самая глубокая в мире (97 метров), открылась под звуки фанфар. Возможно, здесь самые быстрые в мире эскалаторы, но "Комсомольская правда" проигнорировала этот факт, достойный Книги Гиннесса и сосредоточила свое внимание на украшающих станцию фресках.

На них изображены величайшие российские главнокомандующие Михаил Кутузов и Михаил Барклай де Толли, которые добились победы над Наполеоном. На фресках, сообщает "Комсомольская правда", командующие, нарисованные ненавистным московским придворным художником и архитектором Зурабом Церетели, имеют странное сходство с мэром Москвы Юрием Лужковым и его заместителем.

Мало кого удивила трусливая лесть Церетели. По мнению "Комсомольской правды", изменение черт лица из подхалимства не является чем-то новым. В советские времена лицу Ленина в скульптурах, на картинах, коврах придавались этнические черты, характерные для жителей той или иной республики. До советской власти то же самое делалось с иконами, и купец, заказавший произведение искусства, мог обнаружить самого себя рядом с "удивленной Девой Марией".