Иностранная пресса о России и не только

На первый взгляд, у Тайваня и республики Грузия мало общего. Тайвань - это остров у китайского побережья, который во время холодной войны благодаря американской защите и содействию стал историей экономического успеха. Грузия вошла в состав Российской империи в XIX веке, при советской системе страдала не один десяток лет, в 1991 году получила независимость, но с тех пор пытается обрести национальную силу.

Однако в последние годы основная динамика развития двух стран была примечательно схожей. И в Грузии, и на Тайване действуют политически талантливые, демократически избранные главы государств, которые привержены консолидации независимой самоидентификации и суверенитета над территориями, где они правят. Каждый столкнулся с крупной державой - Грузия с Россией, Тайвань с Китаем - которая считает, что у нее есть легитимные исторические права подорвать осуществление полного права суверенитета решительного, но менее крупного правительства.

И каждый обратился к США за поддержкой. У лидеров Тайваня и Грузии есть причины полагать, что в лице президента Джорджа Буша они имеют сильного союзника, который заявил о мощной программе содействия демократии и свободе. Они действуют, по их словам, во имя реализации демократических чаяний их народов.

Однако схожая динамика принесла разные результаты. Грузия стала ареной самого серьезного конфликта великих держав после холодной войны, в то время как недавние политические изменения на Тайване укрепили в значительной степени стабильность в отношениях между Китаем и Тайванем и дают повод для оптимизма в отношении будущего. Какие уроки можно извлечь из столь различных исходов?

Хотя у каждой истории свои уникальные и важные детали, такие различные исходы отражают различную политику администрации Буша и иллюстрируют опасность неоднозначных сигналов, которые могут быть истолкованы как карт-бланш.

Что касается Грузии, Буш публично воздавал хвалы президенту Михаилу Саакашвили и оказывал существенную поддержку, в том числе, проводя современное военное обучение для двух тысяч военных, которых президент Саакашвили направил в Ирак для поддержания американских усилий на месте. В прошлом году Буш также продвигал идею принятия Грузии в НАТО, попросив членов НАТО на встрече в Бухаресте в этом апреле утвердить присоединение Грузии к плану вступления в НАТО, который подготовил бы страну к полноценному членству в альянсе. Предпринимая эти и другие меры, президент Буш отметал четкие российские предупреждения о том, что США пересекают сразу несколько красных линий, что потребует мощного российского ответа.

В свои первые дни у власти президент Буш занял аналогичную позицию по Тайваню, заявив репортеру CNN в апреле 2001 года, что он готов "сделать все, что потребуется", чтобы защитить Тайвань от Китая. Но со временем Буш перешел к более сбалансированному подходу, который в более серьезной степени учитывал и тревоги Пекина, и ходатайства Тайваня. Он признал, что самой серьезной угрозой для Тайваня стал бы конфликт, разгоревшийся из-за просчета, так как политическая инициатива президента Тайваня Чэня Шуйбяня, имеющая в виду достижение независимости, могла спровоцировать китайский военный удар, оправданный или нет. Посему администрация Буша выработала тонкую американскую политику, которая публично однозначно ставила США в оппозицию каким бы то ни было односторонним изменениям статус-кво как со стороны Пекина, так и со стороны Тайбэя.

В Грузии конечным итогом стало то, что в ответ на различные инциденты президент Саакашвили отдал приказ свой армии войти в Южную Осетию 7 августа, а россияне ответили с подавляющим преимуществом на следующий день, унизив грузинские вооруженные силы, захватив Южную Осетию и Абхазию и дислоцировав некоторые российские вооруженные силы на территории собственно Грузии. Это породило крупный кризис в американо-российских отношениях, глубина которого пока неясна. Американо-российские отношения могут продолжить ухудшаться, и это может иметь серьезные последствия для усилий по предотвращению попыток Ирана разрабатывать ядерное оружие и для сотрудничества в решении других важных международных вопросов.

На Тайване, в отличие от Грузии, в 2008 году прошли выборы умеренного лидера, Ма Инцзю, избирательные перспективы которого были укреплены отчасти четким указанием США на недовольство готовностью бывшего президента Чэня Шуйбяня провоцировать Китай. При президенте Ма мы видим порождающие надежды инициативы по стабилизации отношений с Китаем так, что это будет содействовать улучшению экономики Тайваня, сокращению военной угрозы со стороны Китая, сохранению демократической системы правления на Тайване и усилению возможностей Америки сотрудничать с Китаем по северокорейскому ядерному вопросу и другим серьезным международным вопросам, вызывающим обеспокоенность.

Американские чиновники, по сообщениям, предупреждали своих грузинских коллег, начиная с президента Саакашвили, об опасности безрассудства перед лицом российской мощи. Однако эти послания шли рука об руку с мощным выражением поддержки. Любые такие предупреждения делались в частном порядке, в то время как о поддержке говорилось публично. В американо-тайваньских отношениях также была проблема неоднозначных сигналов на протяжении некоторого периода, однако в итоге администрация Буша смогла заставить своих чиновников высказываться в одном ключе.

Опасность, конечно, заключается в том, что получатели неоднозначных сигналов о границах поддержки Америки будут прислушиваться только к тем сигналам, которые они хотят услышать. Те, кто получает карт-бланш - незаполненный чек - от Дяди Сэма, будут полагать, что они имеют право обналичить его. Или, если они попадут под перекрестный огонь собственной внутренней политики и давления со стороны своего враждебного соседа, они могут быть склонны рискнуть американскими обещаниями, на что в противном случае не пошли бы.

Грузинская и тайваньская ситуации тем самым отличаются, и будущее еще неопределенно. Однако главный урок этих двух ситуаций очевиден: американские обязательства должны тщательно строиться на трезвом анализе американских возможностей и интересов и сталкивающихся целей и интересов других крупных игроков и озвучиваться на этой основе. В противном случае мы создаем проблемы для наших друзей, наших отношений с другими крупными державами, для доверия к нам и для наших возможностей в решении других критических международных вопросов в будущем.

Ричард Буш - старший научный сотрудник и директор Центра исследований северо-восточной азиатской политики в Институте Брукингса. Кеннет Либертхэл - профессор политологии и профессор менеджмента в Университете Мичигана и руководитель Stonebridge International, глобальной стратегической фирмы, которая занимается бизнесом в Китае