Иностранная пресса о России и не только

Адвокаты в России все чаще считают, что они подвергаются придиркам, и жалеют об отсутствии независимой юстиции

Встреча была хорошо подготовлена. Когда Светлана Заец в первый понедельник июня вышла из поезда в Екатеринбурге, ее поджидали семь милиционеров, вооруженных автоматами. Люди из отдела по борьбе с организованной преступностью задержали Заец. Прокурор хотел допросить ее по делу о создании организованной преступной группировки, хранении оружия и подстрекательстве к убийству. Заец не была подозреваемой. Она была адвокатом. Ее подзащитный Равиль Хакимов владеет на Урале растущей сетью автосалонов. В течение шести с половиной лет прокурор постоянно обвиняет его в каких-то преступлениях. Пока что все обвинения разваливались в суде. Заец, адвокат по уголовным делам со стажем в 31 год, доказывала, что улики были сфабрикованы, а так называемые свидетели никогда даже не видели подсудимого.

После демонстративного ареста Заец отказалась давать показания по делу Хакимова. Тем не менее, на основании протокола так и не состоявшегося допроса прокурор перевел ее в разряд свидетелей - а в России свидетели не имеют права представлять подсудимого в качестве адвоката. "Я считаю, что следственные действия против моего клиента инициируются его конкурентами, которые хотят уничтожить его бизнес. Но вопрос даже не в том, винен он или нет", - говорит Заец, энергичная женщина с рыжими короткими волосами. Главное в том, "что у него отняли право выбирать себе адвоката".

Вообще-то допрашивать адвокатов в качестве свидетелей запрещено законом, однако на практике такое встречается часто - и это лишь одно из средств давления. "Будь то в Москве или в Воронеже, в Ростове-на-Дону или в Кирове, в Тюмени и в Хабаровске, повсюду адвокаты незаконно исключаются из процесса, в их бюро проводятся обыски без ордера, ведется прослушивание их разговоров с клиентами", - говорит Юрий Пилипенко, вице-президент российской коллегии адвокатов.

На бумаге положение российских адвокатов отрадно. Закон, вступивший в силу 1 июля 2002 года, который регулирует права адвокатов, доктор юридических наук, адвокат Игорь Трунов считает "одним из самых прогрессивных в Европе. Проблема лишь в том, что наши прокуроры и судьи его не придерживаются". Министерство юстиции все активнее требует лишать лицензии неудобных защитников - ходатайства, которые до сих еще полунезависимые коллегии адвокатов обычно отклоняют. Однако минюст уже представил новый вариант закона, который должен поставить адвокатов под "фактически неограниченный государственный контроль и ликвидировать адвокатскую тайну", говорит парламентарий Андрей Макаров.

Работая адвокатом в Москве, Трунов также сделал вывод, что государство видит в адвокатах "надоедливых нарушителей спокойствия". Когда в 2001 году он защищал Виктора Колядина, якобы американского шпиона, и обнаружил в доказательных материалах прокуратуры и ФСБ несколько ошибок, Трунов и его жена Людмила были избиты - по словам адвоката, офицерами ФСБ. "Один из них "по возрасту" был отправлен на пенсию, другой - амнистирован".

После драмы заложников в московском "Норд-Осте" в октябре 2002 года, когда почти все из 130 жертв погибли от отравления газом, который был применен атакующим спецназом, Трунов выступил защитником жертв и родственников погибших по иску против государства и города Москвы. Вслед за этим ФСБ установила за ним слежку, его телефоны стали прослушивать. Прокуратура сначала попыталась исключить его из процесса, допросив в качестве свидетеля, а затем потребовав отзыва его лицензии.

То, что адвокаты ради своих клиентов вступают в спор с так называемыми силовиками - милицией, прокуратурой, военными и спецслужбами, - это скорее исключение. Вплоть до момента ужесточения допуска к адвокатской деятельности, что произошло несколько лет назад, профессия адвоката была убежищем для проштрафившихся силовиков. Из примерно 60 тысяч адвокатов "по меньшей мере, половина - это бывшие силовики", считает вице-президент коллегии адвокатов Пилипенко. "Их профессионализм и нравственность часто оставляют желать лучшего".

Депутат Макаров говорит: "Большая часть этих так называемых адвокатов была уволена за коррупцию или несоответствие занимаемой должности". Теперь они живут за счет того, что их бывшие коллеги подкидывают им клиентов, с которыми они обращаются так, как того требует прокурор или судья". Независимость защитников ограничивают и материальные причины. Многие провинциальные адвокаты живут за счет защиты по назначению - работы, которая распределяется прокурором.

Однако даже материально независимые адвокаты не застрахованы от различных козней. После того как известный петербургский адвокат Юрий Шмидт успешно снял с эколога Александра Никитина обвинение в шпионской деятельности, предъявленное ФСБ, к нему приходили гости из налоговой инспекции, пенсионного фонда и комитета валютного контроля. При президенте Владимире Путине работать стало еще труднее. Это Шмидт понял, став одним из адвокатов бывшего олигарха Михаила Ходорковского. "В Советском Союзе я защищал диссидентов, меня вызывали на допросы, у меня проводили незаконные обыски. И все же я не никогда еще не сталкивался с таким открытым произволом со стороны суда и полным неуважением к защите".

Во время слушания дела судья, по утверждению Шмидта, принимал доказательства вины его подзащитного, который представляла прокуратура, и отвергал оправдательные материалы защиты. "Прокурор представлял экспертизу мнимых экспертов о мнимых экономических преступлениях Ходорковского. Наши ходатайства о допросе этих абсолютно неизвестных экспертов отклонялись - как и наши просьбы пригласить какого-нибудь международного аудитора". При рассмотрении апелляции юстиция уже даже не старалась поддерживать видимость независимости. "В конце июля нам вручили протокол судебного заседания, в котором было более 6500 страниц. И отвели один месяц на его обжалование". Три недели спустя возражения на 700 страницах были одним махом отклонены, а обвинительный приговор подтвержден.

Когда Ходорковский был отправлен в сибирскую колонию, юстиция перешла в наступление на его адвокатов. Канадец Роберт Амстердам выслан из страны, против Павла Ивлева, который раньше работал на концерн Ходорковского, возбуждено уголовное дело по обвинению в отмывании денег. Сам Ивлев видит в этом месть за его отказ свидетельствовать против Ходорковского. Ходатайство министерства юстиции о лишении Юрия Шмидта и трех других адвокатов лицензии коллегии адвокатов отклонили.

"Тем не менее другие, менее известные адвокаты сделали из этого выводы, - полагает Юрий Шмидт. - Дело Ходорковского было не только уроком Кремля для других олигархов. Оно также был предупреждением, демонстрацией того, что даже лучшие адвокаты страны не могут в России защитить клиента от произвола государства - да и сами адвокаты сомневаются в своей безопасности, если они вступают в спор с государством".