Иностранная пресса о России и не только

"После того, как в прошлый понедельник было подписано соглашение о прекращении огня с Баку, армянские военные, охваченные горечью и чувством покинутости, теперь должны уйти и начать подсчитывать своих погибших", - пишет корреспондент Liberation в Нагорном Карабахе Вероника Дорман.

"(...) Захваченный у азербайджанцев во время первой карабахской войны город Агдам так и не был вновь заселен армянами. Согласно соглашению, подписанному в прошлый понедельник между Баку и Ереваном под эгидой Москвы, этот район Нагорного Карабаха, контролируемый армянскими сепаратистами, в пятницу должен быть передан Азербайджану", - говорится в статье.

"(...) Здесь больше ничего не останется, это будет Азербайджан", - с сожалением говорит старший сержант Артур, прищурившись и глядя на горизонт. "Мы много не увезем, когда уедем. Боеприпасы, которые у нас остались, наши личные вещи. И наши воспоминания", - вздыхает 31-летний артиллерист. Ему некуда идти. Его село Акнахпюр в нескольких километрах от Шуши уже не в Армении. В первый день войны, 27 сентября, он отправил свою мать, жену и ребенка в город Цахкадзор, расположенный к северу от Еревана, чтобы переждать, пока утихнет буря. Думая о том, что они скоро вернутся, они даже не удосужились собрать важные документы. "Я больше не вернусь в свой семейный дом. Мы бросили все. Даже могилы наших предков, это мучительней всего".

"Здесь, на второй линии обороны, в 800 метрах от врага, пехотинцы держались на протяжении всей войны. "Мы тут не отступили ни на сантиметр и не потеряли ни одного человека", - настаивает командир батальона 27-летний капитан Карлос Арутюнян. После прекращения огня, которое застало их всех врасплох, он вместе со своими людьми в нетерпении ждал приказа об отступлении. "Конечно, с этим трудно примириться. Я ужасно разочарован. Но на тот момент это было единственное решение, которое нужно было принять. Карабах был окружен". В течение нескольких недель и даже в последние ужасные часы, когда вокруг армянских позиций затягивалась петля, а противник стоял у ворот столицы Карабаха, власти в Ереване и в Степанакерте продолжали отрицать неизбежное поражение, преуменьшать потери и внушать то, что достижение победы все еще было возможно, - отмечает автор репортажа. "Но здесь, в окопах, мы знали все о каждом движении на линии фронта. Для нас вся ситуация была ясна. Если бы бои не прекратились, там осталось бы около 16 тысяч парней", - мрачно уверяет командир батальона.

"(...) Карлос и Артур находятся на посту уже десять лет. (...). В 2016 году во время апрельской войны, резкого обострения конфликта, продолжавшегося четыре дня, они ни разу не усомнились в своих силах перед лицом врага. Но на этот раз с первых взрывов они почувствовали, что бой будет неравным, а исход неизвестным", - указывает журналистка.

"Мы здесь уже не первый день, и это не первое наше столкновение с азербайджанцами. Они приучили нас к своему плохому и неэффективному командованию. Но тут мы быстро поняли, что операциями руководят очень компетентные люди: турки", - выходит из себя капитан. - А потом пришла беда с неба. "В этой войне победили беспилотники. Перед ними мы оказались совершенно беспомощными. Их было слишком много, и они с самого начала уничтожили позиции, имеющие важнейшее значение для нашей обороны", - продолжает старший сержант.

"У нас есть много вопросов, на которые должны будут ответить руководители страны и военное командование: по каким объективным и субъективным причинам мы оказались технически не готовы к такому нападению? Как так получилось, что мы оказались настолько беспомощными в том противостоянии, которого ждали каждый день в течение почти тридцати лет?" - с горечью говорит командир батальона Карлос. (...) Следует ли России оказывать им военную и материально-техническую поддержку в борьбе против столь мощного врага? "Мы должны были подготовиться, все предусмотреть и не рассчитывать ни на кого, кроме себя", - резко говорит капитан.

"(...) В субботу пресс-секретарь министерства здравоохранения Армении Алина Никогосян скорректировала официальные данные и категорически опровергла данные об убитых в более 4500 военных, которая начинает повсюду распространяться. "До сегодняшнего дня наша судебно-медицинская служба провела экспертизу 2317 тел погибших военнослужащих, среди которых есть неопознанные тела", - сообщила она в Facebook. Эти цифры не окончательные. Каждый день останки продолжают поступать в морг Степанакерта, куда приходят скорбящие родственники, не имеющие известий о своих детях, уехавших на передовую. По словам российских журналистов, которые отправились на места с миротворческими силами, дислоцированными на новых демаркационных линиях, дорога через Лачинский коридор, где происходили самые ожесточенные бои, усеяна сотнями трупов, которые еще предстоит подобрать и идентифицировать", - пишет Libération.

"Такое большое количество потерь неприемлемо для нашего народа", - произносит командир артиллерийского дивизиона капитан Эдуард Галустян, его голос охрип от того, что он шесть недель выкрикивал приказы.

"(...) Это огромная боль. На этой позиции мы не проиграли войну, - поясняет мобилизованный Армавид. - До последней минуты мы заряжали орудия. И вдруг нам сказали прекратить стрелять. Война окончена, мы проиграли. Но мы не из тех, кто складывает оружие. Лучше было бы умереть здесь, чем вернуться домой побежденным".

"Мои солдаты плакали, когда я приказал им прекратить огонь", - рассказывает командир дивизиона между двумя глотками коньяка. Каждый раз он торжественно поднимает свой металлический кубок в память о героях, павших мучениками. "Одно дело быть контрактником, это твоя работа, ты подчиняешься. А это местные ребята, мобилизованные на защиту своих семей. Это совсем другое".

"(...) В окопах Нагорного Карабаха слышны совсем не те речи, которые уже неделю звучат на площадях Еревана. Боль безмерна, вопросов много, но премьер-министр Армении Никол Пашинян здесь не "предатель", и соглашение, которое он подписал, считается меньшим злом, - комментирует Вероника Дорман. Капитан делает последний глоток и шумно ставит кубок на стол. "Я уже позвонил жене, чтобы она начала собирать вещи для возвращения в Степанакерт. Мы будем жить здесь, здесь вырастут наши дети. Здесь мы у себя дома".