Иностранная пресса о России и не только

Поскольку Путин позволяет утверждать себя в этом мнении, выходит, что система не настолько сильна, как кажется

Примерно через пять недель в Вене президент Австрии Хайнц Фишер будет приветствовать главу российского государства Владимира Путина. При этом он, в соответствии со своим положением и ролью хозяина, по поводу демократии и уважения к правам человека в России будет высказываться, скорее всего, очень сдержанно. По крайней мере, публично.

Насколько откровенным окажется Фишер в конфиденциальных беседах, можно только гадать. Ведь поводов для серьезного обмена мнениями было достаточно и до последних событий, когда спецподразделения российской милиции обрушились на оппозиционных демонстрантов во главе с экс-чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым.

В начале декабря пройдут выборы в Государственную думу, российский парламент, в марте состоятся президентские выборы. На должность главы Центризбиркома, который ответственен за организацию обоих мероприятий и подсчет голосов, Путин недавно поставил Владимира Чурова, своего человека, с которым его связывает совместная работа в Петербурге. А Чуров сразу после назначения в интервью, данном газете "Коммерсант", без капли стеснения сказал, что "первый закон" для него - "президент Путин всегда прав". А если однажды выяснится, что Путин все же ошибся? На это Чуров ответил: "Разве Путин может быть не прав?"

Это заверение в непогрешимости главы Кремля, замаскированное одним из высших должностных лиц государства под вопрос, странным образом заставляет вспомнить о культе личности Сталина. Тогда было просто непредставимо, что диктатор может ошибиться. Тот, кто пробовал усомниться в непогрешимости Сталина, оказывался в лучшем случае в лагере. Но даже безграничная лояльность - как правило, искренняя - высших функционеров не могла защитить их от преследований, которые сплошь и рядом заканчивались смертью.

Конечно, сегодняшнее положение в России не сравнить со временами правления одного из крупнейших военных преступников в мировой истории. Но то, что тот самый человек, который должен гарантировать юридическую чистоту выборов, фактически ставит президента выше закона, весьма симптоматично.

Разумеется, законопослушность Чурова вряд ли подвергнется серьезному испытанию. Ведь, как считают в Кремле, к думским выборам все подготовлено наилучшим образом. Новый закон о выборах исключает выдвижение независимых кандидатов и поднимает барьер для прохождения в парламент партий. Параллельно с этим кремлевские режиссеры создают по западному образцу псевдо-двухпартийную систему: с осени прошлого года прокремлевской партии "Единая Россия" противостоит чуть более левая "Справедливая Россия", которая также поддерживает президента Путина. Если присовокупить к этому коммунистов и националистически настроенных "либеральных демократов" Владимира Жириновского в качестве "оппозиции, лояльной Кремлю", то выборы в Думу не заслужат иного названия, кроме как фарс.

Избиратели, и это не в первый раз показывают опросы, реагируют соответствующим образом: конкуренция двух "партий власти" их не вдохновляет. Большинство россиян с полным на то основанием полагают, что в соотношении сил выборы ничего не изменят. Поэтому в драматизации ситуации заинтересованы исключительно политические дизайнеры из Кремля. Лишь этим можно объяснить жесткие действия, предпринятые против выступлений демократической оппозиции, реальное политическое значение которых, несмотря на фигуру Гарри Каспарова во главе, столь незначительно, что такого не было за все время, прошедшее после распада Советского Союза.

Однако те, кто действует по поручению президента или по согласованию с ним, показывают, что система не настолько стабильна, как кажется. В противном случае Кремль мог бы позволить себе большую невозмутимость. Очевидно возрастающая нервозность при взгляде на перспективу послепутинского времени отражает неуверенность, царящую внутри системы. И, как ни парадоксально, настоящей опасностью для системы Путина может отказаться именно эта внутренняя неуверенность.