Иностранная пресса о России и не только

Анатолий Чубайс, глава российского концерна-монополиста РАО "ЕЭС" и отец российской приватизации, о российской политике и развитии энергетического сектора.

- Анатолий Борисович, вы долго были одним из самых влиятельных политиков России. После ухода из правительства в марте 1998 года вы встали во главе энергетического монополиста "Единые энергосистемы". Был ли это ваш выбор?

- Да. Почти восемь лет в правительстве и во главе администрации президента я занимался только одним ? созданием рынка в России, установлением конкуренции и свободных цен, внедрением современных методов менеджмента вместо руководства со стороны бездарных советских бюрократов. И теперь я занимаюсь тем же самым в РАО "ЕЭС". Кроме того, меня все упрекали, мол, твои реформаторские идеи ? плод кабинетных размышлений и они не применимы на практике. Я хотел доказать им обратное.

- Тогда почему вы ушли именно в РАО "ЕЭС", а не, к примеру, в самый крупный в мире газовый концерн "Газпром"?

- РАО "ЕЭС" находилось в 1998 году в катастрофическом положении, энергетика России была на грани коллапса. У "Газпрома" с его высокими экспортными доходами, в сравнении с РАО "ЕЭС", дела шли хорошо. В области электроэнергетики, наоборот, живыми деньгами оплачивалось фактически только 17% всех поставок, а остальное ? по бартеру. У нас была гигантская задолженность по зарплате нашим 670 000 сотрудникам. Кроме того, в географическом масштабе "Газпром" гораздо меньше. РАО "ЕЭС" ? это Россия от Калининграда до Камчатки. То есть РАО гораздо обширнее, положение здесь более сложное и поэтому тут гораздо интереснее.

- Что общего между вашей сегодняшней работой в РАО "ЕЭС" и вашей прежней работой в правительстве?

- Энергетический сектор был последним бастионом социализма в России. Как и в государстве в целом, сегодня я в энергетическом секторе создаю свободный рынок.

- Как выглядит принятая правительством программа реформирования и демонополизации российского энергетического сектора?

- РАО "ЕЭС" исчезнет к осени 2004 года. Реформирование идет полним ходом: мы делим РАО на десять конкурирующих между собой производителей электроэнергии и тем самым разрушаем монополию. Сети высокого напряжения перейдут в ведение федерального общества энергосетей и останутся в монопольном владении государства. После реформы клиенты получат возможность выбора, у кого покупать электроэнергию. Это и есть цель нашей реформы.

- Против вашей реформы есть возражения ...

- ... как всегда, со стороны коммунистов. Эта партия и красные губернаторы пытаются застопорить реформу. Но либерализация ? это не концепция одного лишь РАО "ЕЭС" или Чубайса, это линия правительства, одобренная президентом Путиным. При этом мы ищем по возможности более широкий консенсус ? с губернаторами, миноритарными акционерами, государством как мажоритарным акционером, менеджментом электростанций, крупными клиентами, основными поставщиками топлива и потребителями. И кажется, это получается. Не позже 2004 года РАО "ЕЭС" прекратит свое существование, и я перестану быть его председателем.

- С какими итогами?

- Сегодня мы больше не имеем задолженности по зарплате, неурегулированной задолженности по налогам или долгов перед нашими поставщиками. С балансом все в порядке. В 2000 году мы впервые получили прибыль, около 16 млн. долларов. В прошлом году прибыль даже увеличилась в десятки раз. Точные цифры станут известны летом.

- Наверное, это одна из причин, почему западные инвесторы проявляют интерес к РАО "ЕЭС"?

- Да, мы очень тесно сотрудничаем с немецким концерном Eon. Из всех немецких энергетических концернов Eon далее всех продвинулся вперед на российский рынок. Eon имеет долю в нескольких российских компаниях, производителях электроэнергии. Мы серьезно работаем над совместными инвестиционными проектами, и уже подписали соответствующий меморандум. При этом мы исследуем возможность совместного строительства новых электростанций в России, например, одной из ТЭЦ. К июню должен быть выбран проект.

- Наряду с рыночной реформой российского энергетического сектора вы являетесь сторонником идеи объединения электросетей бывшего Советского Союза с Западной Европой. Почему?

- Речь идет у нас об устранении барьеров при обмене энергопотоками между Западом и Востоком. Западная Европа включила в свою сеть сети государств Центральной Европы. Теперь энергосистема Европы с ее более чем 500 000 мегаваттами и наша система с 300 000 мегаваттами стоят, словно разделенные берлинской стеной. Для того, чтобы наладить между ними свободный обмен электроэнергией, нам надо решить гигантскую проблему: мы должны либо построить на границе множество отдельных станций по преобразованию постоянного тока в переменный и обратно, каждая из которых обойдется в 70 - 80 млн. долларов, либо нам придется синхронизировать всю систему. Синхронизация ? это стратегически правильное решение. Поэтому президент Путин и руководство ЕС договорились о сотрудничестве в области электроэнергетики, придав этому российско-европейскому проекту первоочередное значение.

- Но что это даст?

- Сегодня самые мощные электрические сети Европы между Украиной и Польшей, Венгрией и Румынией простаивают. Никак не используются возможности обмена электроэнергией: мы могли бы, воспользовавшись разницей в поясном времени, нивелировать утренние и вечерние пиковые нагрузки в потреблении электроэнергии. Польша могла бы поставлять электроэнергию Германии в момент пиковых нагрузок, если сама будет получать энергию с Украины или из России. И наоборот. Таким образом можно было обойтись существенно меньшим количеством электростанций и гораздо меньшими резервными мощностями на крайний случай. Это позволит обеим сторонам сэкономить много денег, отпадет необходимость в строительстве новых электростанций. Ведь сегодняшний избыток мощностей ? это не на века.

- Но все же вы, очевидно, преследуете при этом не только экономические цели.

- Здесь речь идет больше, чем об экономике. Я хочу сломать новую берлинскую стену, которая разделяет энергетический сектор. Это пойдет на пользу всем государствам СНГ, а сближение с Западом ? это для России эволюционное стратегическое направление.

- Почему западные энергетические концерны сопротивляются?

- Некоторые опасаются, чтобы хотим захватить западные рынки путем продажи электроэнергии по демпинговым ценам. Но здесь нет и речи об экспорте электроэнергии. Цены все больше выравниваются. Сегодня один киловатт-час стоит для наших потребителей около 1,7 центов, а в Европе ? около 2 центов. Если повышение тарифов будет продолжаться в том же темпе, как и сейчас, то у нас через три года будут одинаковые цены.

- Вернемся к политике. Как вы оцениваете прошедшие полсрока президента Путина?

- Правительство за два года после вступления Путина в должность сделало невообразимо много. Это налоговая, земельная и пенсионная реформы. Но результаты этих реформ скажутся в полном объеме только через 2 - 3 года. Пока их эффект в должной мере еще не ощущается.

- Что нужно делать, чтобы ускорить повышение темпов роста экономики?

- Для этого нужно проводить более жесткую экономическую политику, гораздо больше защищать собственников от лоббистских групп, стремящихся к переделу собственности, необходима либерализация рынка труда. Но это ? большой политический риск. Демонстранты уже не станут, как прежде, сжигать куклу Чубайса или министра экономики Грефа, а станут жечь другие куклы.

- Путина?

- Сегодня Путин пользуется в народе большим уважением. Но речь идет именно о его поддержке, когда я говорю о политическом риске.

- Каково вы сегодня относитесь к Путину, с которым вы долго вместе работали в Санкт-Петербурге?

- Наши хорошие личные отношения с тех пор не изменились. Впрочем, для него характерно, что он, поднимаясь вверх, не разрывает старую дружбу.

- Но вы критиковали его политику закрытия независимых телеканалов.

- Да. Однако действия гораздо важнее критики. Поэтому несколько предпринимателей, и я в их числе, вместе с журналистами купили телеканал ТВ-6, который был закрыт московским судом ? не исключено, что не без вмешательства сверху. Новый канал не ставит перед собой задачу понравиться власти имущим, а должен быть от них независимым.

- Но не закроют ли в дальнейшем и его?

- Это было бы слишком большой ошибкой, Путин на это, скорее всего, не пойдет. Впрочем, я рискую уже десять лет ? людей, которые хотят меня застрелить, повесить, обезглавить или четвертовать на Красной площади, миллионы. Кроме того, дела со свободой печати в России обстоят хуже, чем в Германии, но лучше, чем в Италии.

- Вы объявили о своем уходе из РАО "ЕЭС" в 2004 году. После этого вы вернетесь в политику?

- В политику меня не тянет. С меня хватит. Уже после президентских выборов 1996 года я не хотел возвращаться в Кремль. Я хотел окунуться в экономику, я хотел делать что-то такое, что улучшило бы методы менеджмента. Больше я ничего не скажу. Наконец-то я хотел бы заниматься тем, что мне по-настоящему интересно.

- И последний вопрос: что вы сделали со своим ваучером, который в соответствии с вашей программой каждый россиянин получил в качестве своей доле от приватизации?

- Я отдал его в инвестиционный фонд. К сожалению, без успеха, денег мне это не принесло .