Иностранная пресса о России и не только

В России стремительно тает количество молодых людей.

В 2010-2025 годы, по данным ООН, потенциальных новобранцев для армии в возрасте 20-29 лет (призыву на военную службу подлежат граждане мужского пола в возрасте от 18 до 27 лет. - Прим. ред.) станет меньше на 44%. Существенных изменений в этом прогнозе не предвидится, ибо он прочно основан на данных о тех, кто уже появился на свет. Уменьшающееся количество новых работников повлечет за собой не только военные, но и экономические последствия. При прочих равных условиях фактор сокращения рабочей силы в России будет отнимать от потенциального экономического роста в течение следующих двух десятилетий примерно 1% в год.

Утрата технических талантов и динамизма, которые привносит молодежь в современные экономики, является прологом еще большего ущерба. Можно утверждать наверняка, например, что россияне будут получать меньше патентов, создавать меньше новых фирм и добиваться меньших художественных успехов, чем можно было ожидать. В этом отношении Россия присоединилась к Японии и большей части Европы, встав на дорогу обусловленного демографией упадка, характеризующегося сокращением масштабов экономики и подрывом компетенции в широком спектре дисциплин и отраслей промышленности.

Острая нехватка рабочей силы, маячащая на горизонте России, - это совершенно иная картина по сравнению с ранним советским периодом, когда наблюдался прирост населения. В 1917 году среднестатистическому россиянину было всего 15 лет. В течение жизни предшествующего поколения население почти удвоилось. Между тем быстрорастущее население - печально известный рассадник политических и экономических распрей. Сегодня гражданские конфликты в мире разворачиваются преимущественно в ультрамолодых странах - вспомните о Чаде, Гаити, Непале, Ираке - где среднестатистическому гражданину меньше 20 лет или чуть за 20. Безработные молодые люди, которым извечно свойственно расхождение между целями и возможностями, особенно склонны к насилию.

В начале и середине XX века правительства отвечали на эту внутреннюю угрозу перераспределением сил, в результате которого слишком часто "избыточная" молодежь отправлялась на войну или втягивалась в гражданские конфликты, ознаменованные ужасным уровнем смертности. В Первой мировой войне погибли, по оценкам, 15 млн человек. В результате "великого террора" Иосифа Сталина в 1930-х и последовавшей затем Второй мировой войны Советский Союз потерял до 60 млн человек.

Однако страны "среднего возраста", такие как современная Россия, где среднестатистическому жителю 37 лет, в целом воздерживаются от милитаризма. Сокращающееся давление рынка труда и гражданское население, задействованное в социальном устройстве, являются важным стимулом для мира.

Эти мирные тенденции укрепляются финансовыми соображениями. Более "старое" общество скорее потратит деньги на пенсии, чем на военные кампании. Такие обязательства поощряют максимально продуктивную рабочую занятость молодежи.

Хотя общество "среднего возраста" - это относительно современный феномен, есть ряд случаев, когда такое общество инициировало конфликты. Средний возраст немцев составлял 32 года, и это была одна из самых "старых" стран Европы, когда Германия начала Вторую мировую войну. Среднестатистическому сербу было 34, когда Сербия затеяла этническую чистку в Боснии. В этих случаях авторитарные режимы пытались укрепить свое лидерство, подчиняя или инкорпорируя соседей под предлогом исправления исторической несправедливости. Российско-грузинский конфликт примерно вписывается в эту схему.

Вторжение Америки в Ирак - среднестатистическому американцу было тогда 35 лет - имело более благородные мотивы. Однако, что существенно, провалы этой кампании, о которых много говорилось, могут быть отнесены напрямую к нехватке людских ресурсов. Если Пентагон и вынашивал помыслы ступить на землю соседнего Ирана, то теперь он, очевидно, не собирается этого делать.

В случае России экономические, финансовые и людские факторы, обусловленные депопуляцией, делают ее нынешнюю внешнюю политику крайне дорогостоящей. Комиссия по проблемам глобального старения (The Commission on Global Aging), работу которой мы возглавляли с 1998 по 2001 год, пришла к выводу, что индустриализованному миру следует делать ставку на рост экономической интеграции. Только опираясь на аутсорсинг трудоемкой работы и специализацию на особо ценных направлениях, стареющее, сокращающееся численно общество может рассчитывать на динамизм, требуемый для поддержания его экономики.

В свете этих требований сложно представить себе более провальную позицию, чем позиция российского премьер-министра Владимира Путина, который заявил, что не видит никаких преимуществ в присоединении к Всемирной торговой организации (ВТО). Отказываясь от торговли и раскрывая объятия бесполезному милитаризму, Россия приходит на грань стратегического промаха, о котором наверняка будут сожалеть будущие поколения, и без того менее многочисленные.

Просчеты предыдущих лидеров ясно высвечивают очевидную опасность возобновления экспансионизма России. Сохранение этого курса - это другой вопрос.

Ричард Фэйрбэнкс - бывший посол США по особым поручениям и бывший президент Комиссии по проблемам глобального старения в Центре стратегических и международных исследований. Пол Хьюитт - бывший директор Комиссии по проблемам глобального старения. Сооснователи организации Americans for Generational Equity