"С прошлой пятницы я стала в собственной стране человеком без удостоверения личности", - сообщает в блоге на сайте The New York Times журналистка Маша Гессен. Она не может открывать или закрывать банковские счета, лечиться в государственных больницах и т.п., так как ей требуется действительный внутренний паспорт - "престранный документ, пожалуй, самый важный рудимент СССР в современном российском обществе".
Этот документ - гораздо более всеобъемлющий, гораздо сильнее вторгающийся в частную жизнь, чем удостоверения личности в европейских странах, считает автор. В российском паспорте ставятся "штампы, удостоверяющие законное право владельца документа проживать по конкретному адресу", разъясняет автор. В паспорте также указаны данные о браке, разводе и несовершеннолетних детях. "Всякий раз, когда я лично провожу банковскую операцию, возвращаю товар в магазин или заключаю контракт, я делюсь всей этой личной информацией с совершенно незнакомыми людьми", - говорится в статье.
Гессен исполнилось 45 лет, и теперь ей следует поменять паспорт - "в случае достижения 45 лет", как сказано на сайте госуслуг. "Ненавязчивое напоминание, что многие россияне не достигают этого возраста", - замечает Гессен. Новый паспорт Гессен будет положено носить с собой до конца жизни: "наверное, правительство не ожидает, что я проживу так уж долго".
