Иностранная пресса о России и не только

Борьба за власть в СССР определила политику ГДР

То, что начиналось 16 июня 1953 года в Восточном Берлине, еще не имело прецедента в так называемом социалистическом лагере: первое массовое выступление рабочих против системы, в которой, в соответствии с господствовавшей в том обществе теорией, у власти находился рабочий класс. Способ ведения борьбы был тем же, что и у социал-демократии, таким же, как в Веймарской республике: протесты против снижения заработной платы, стихийные забастовки, быстро принимающие массовый характер, создание забастовочных комитетов, принятие требований и провозглашение целей, демонстрации перед зданиями, в которых размещались органы высшей государственной власти.

На следующий день это уже было народным восстанием, охватившим всю республику. Со времен революций 1848 и 1918/19 годов такого в Германии не было. Но на этом параллели с прежними немецкими революциями заканчивались: Июньское восстание охватило весь народ во всем государстве. Одновременно оно поставило под сомнение всю систему, которую Иосиф Сталин оставил после своей смерти в марте 1953 года.

По указанию Сталина генеральный секретарь СЕПГ Вальтер Ульбрихт в середине 1952 года провозгласил "построение социализма в условиях обострения классовой борьбы". По аналогии с советским порядком, в условиях подчинения общества централизованному диктанту, при господстве аппарата и персонификации власти. Аппарат ? секретариат ? был подчинен Ульбрихту; председатели партии (бывший коммунист, больной Вильгельм Пик и бывший социал-демократ, слабый Отто Гротеволь) утратили свое влияние. Это было сталинской моделью. Правители в Москве, наследники Сталина, ставили по-прежнему на нее, выступая от имени так называемого коллективного руководства. Но то, что единства в этом руководстве не было, от верхушки СЕПГ оставалось скрытым.

Ульбрихт и Гротеволь в мае 1953 года были вызваны в Москву, где и получили приказ распроститься с формулой "ускоренного построения социализма". Когда их 2 июня в условиях строжайшей секретности снова попросили прибыть в Москву, советские руководящие товарищи настоятельно рекомендовали им новый курс, предусматривающий быстрый рост уровня жизни, отказ от притеснения крестьян, среднего класса и интеллигенции, а также отмежевание от "культа личности" и "догматизма". Это было водой на мельницу внутренних противников Ульбрихта в рядах СЕПГ, и те решили, что братская советская партия на их стороне. Когда 12 июня в газете Neue Deutschland была опубликована информация об изменении курса, это было воспринято с воодушевлением.

Однако в Кремле существовала и другая фракция, которая предостерегала от "отступления перед классовым врагом". Но в борьбе за власть в Москве эта формулировка была, скорее, демагогической, так как разногласия внутри верхушки больше касались персоналий, чем политических направлений. Руководители СЕПГ едва ли ощутили этот подтекст. Так будущее ГДР без ведома реформаторской фракции превратилось в предмет советских фракционных баталий.

Тогда ключевой фигурой в Москве был Лаврентий Берия, который при Сталине возглавлял политическую полицию, ГУЛаг и программу создания ядерной бомбы. Берия стремился к высшему посту в государстве. Он считал реформирование системы необходимостью и не рассматривал ГДР как неотъемлемую часть советской империи. 26 июня он был арестован своими же товарищами во главе с будущим реформатором Никитой Хрущевым, который выступал в союзе с заслуженными сталинистами.

В этих обстоятельствах реформаторы из СЕПГ, как им казалось, загнали Ульбрихта в угол. 17 июня ? это не только "фашистская провокация", как утверждал Ульбрихт, а выражение недовольства партией (под этим снова подразумевался Ульбрихт) и отказ народа в доверии к ней, провозглашали они. Об этом, в частности, заявлял известный реформатор и глава службы безопасности ГДР Вильгельм Цайссер.

Цайссер после свержения Берии ощутил на себе всю мощь секретариата Ульбрихта: его "Штази" не выявила провокаторов и не справилась с ними; он ? немецкий Берия, то есть предатель. Его сообщник ? Рудольф Херрнштадт, главный редактор газеты Neue Deutschland, ярый сторонник реформ. Их расстреляли. Ульбрихт победил, обвинив их в "фашистской провокации", получив тем самым одобрение и поддержку Москвы. С тех пор "социал-демократы" стали преступниками, а СЕПГ ? "партией нового типа".