Иностранная пресса о России и не только

"Первая война в Чечне была раковой опухолью для ельцинской России, вторая - не более чем головная боль для Владимира Путина". Он говорит очень убедительно, профессор Алексей Малашенко из Московского Центра Карнеги. В среду, месяц с лишним спустя после громкого убийства пророссийского чеченского президента Ахмада Кадырова, погибшего от взрыва бомбы на грозненском стадионе 9 мая, политолог выступил на коллоквиуме по Чечне, организованном Женевским центром политики в области безопасности.

Директор Центра, швейцарский посол Жерар Студманн открыл дискуссию констатацией факта: если бы не случилось этой кровавой акции, чеченский конфликт с сопутствующими ему бесчисленными нарушениями прав человека так и остался бы всеми забыт, оттесненный на задний план событиями в Ираке и на Ближнем Востоке.

Одним из ораторов, выступавших на тему этого полузабытого конфликта, был Малик Сайдуллаев. 29 августа этот чеченский бизнесмен, живущий в Москве, вновь попытает счастья на президентских выборах, которые скажут, кто станет преемником Ахмада Кадырова. Снятый в октябре прошлого года с президентской гонки, он надеется, что на этот раз "есть шанс, что выборы будут более или менее честными".

Профессор Малашенко совершенно не разделяет этого оптимизма.

- Как вы оцениваете ситуацию в Чечне за два с половиной месяца до очередных президентских выборов?

- Она какая угодно, только не стабильная. И после провала с Кадыровым Москва снова стоит перед тем же выбором: она должна или сделать очередные выборы фикцией, или организовать что-то относительно демократичное. Рискуя во втором случае, что независимый от нее кандидат победит и будет контролировать нефть и богатства страны. По-моему, победитель обязательно будет кандидатом Москвы. Единственная проблема для Кремля - каким образом его провести.

- В отличие от многих наблюдателей, вы утверждаете, что для президента Путина чеченский вопрос является не проблемой номер один, а всего лишь неприятной головной болью. Почему?

- Прежде всего потому, что война в Чечне - это полузабытый конфликт. В России общество озабочено своими экономическими проблемами, оно устало от этой далекой войны с туземцами. Иногда россияне даже забывают, что это их армия воюет там. Здесь большая разница в сравнении с первой войной, когда комитеты солдатских матерей, демократы и либералы выходили на демонстрации. Сегодня люди говорят: хватит, у нас есть другие проблемы. К тому же президенту Путину удалось организовать несколько военных побед в Чечне, представить эту войну как антитеррористическую операцию, которую большинство его сограждан отныне считают рутинной.

- И одновременно он использует эту войну для сближения с США...

- Да, конечно, и таким образом он одним выстрелом убивает двух зайцев. Ибо, стремясь доказать всему миру, что Россия является партнером США в их борьбе с международным терроризмом, он показывает своим соотечественникам, что всерьез борется с терроризмом внутренним.

- Но ведь западные страны тоже проявляют определенное сочувствие к Москве?

- Конечно. Когда, например, во Франции или в Германии - где все осуждают нарушение прав человека в Чечне - вы начинаете говорить с полицейскими или военными, они очень хорошо понимают политику России. Они мыслят похоже: имея дело с угрозой международного терроризма, они сталкиваются с теми же проблемами, что и Россия в Чечне.

- Вы утверждаете, что чеченский конфликт затянется и его "умирание будет долгим". Почему вы так думаете?

- Возьмите Ближний Восток, Нагорный Карабах: это конфликт того же рода. Я не верю ни в военную победу, ни в позитивные переговоры. Условия разрешения конфликта лежат в экономике. Чеченцы сами устали от войны, они хотят работать, улучшать свои условия существования. Я думаю, что они уже даже не верят в возможность получения независимости. Трудность в том, что эта война является не только чеченской проблемой. Конфликт затрагивает весь Северный Кавказ. И потом, война - это прибыльный бизнес, источник доходов для многих. Не будем забывать и о таких общих факторах, какими являются факторы этнические, религиозные, исторические и прочие; они чрезвычайно усложняют этот конфликт. Вот поэтому я настроен очень пессимистично.