Иностранная пресса о России и не только

Жак Ширак - один. У него осталось очень мало друзей за столом переговоров Европейского совета, возможно, лишь Герхард Шредер, канцлер, чьи позиции пошатнулись настолько, что, вероятнее всего, это его последний европейский саммит.

Переводя взгляд с одного на другого из 24 партнеров, сидящих с ним за одним столом, французский президент физически ощущает свою изоляцию. Он не может ждать помощи от Берлускони, с которым у него всегда были слишком холодные отношения; он не может вновь завоевать сердца десяти лидеров восточно-европейских стран, с которыми обошлись слишком жестко в период войны в Ираке по причине их проамериканских настроений. Мало надежд на Сапатеро, бельгийца Верхофштадта и на премьера Люксембурга Юнкера, которые заявляют о своих симпатиях, но не намерены ему помогать. Что уж говорить о Блэре, который открыто стремится разрушить франко-германскую ось и захватить лидерство в Европе.

Остается Шредер, готовый поддержать его, но обеспокоенный состоянием дел в Германии накануне сентябрьских выборов. Для Ширака саммит в Брюсселе превращается в Голгофу, он "самый трудный" из когда-либо проходивших в Европе, как он сам признался в частной беседе.

Глава государства повержен. Достаточно посмотреть на него во время пауз на пресс-конференции: меланхоличный взгляд, на губах застыла гримаса. За 40 лет политической карьеры его таким никогда не видели. В прошлом после поражения он всегда быстро восстанавливался, не позволял себе пребывать в подавленном состоянии, он тут же посылал в атаку свои штурмовые войска. Не случайно его называли "бульдозером".

Сейчас он в депрессии, и ему не удается скрыть это. Поражение на референдуме и рекордная непопулярность по итогам опросов ранили его. Его покинули даже свои, они перешли на сторону нового главы правых сил Николя Саркози, которому вначале удалось увести у него партию, а теперь и парламентариев. Грустная реальность в конце длинной политической траектории, которая должна завершиться в 2007 году.

Слабость на родине превратила его в хромающего лидера Европы. "Гордиться нечем", - говорили его сотрудники до отъезда в бельгийскую столицу. Раз невозможно навязать свою точку зрения, Ширак дал понять, что не будет осложнять обстановку на саммите. Он хотел, чтобы 25 стран приняли решение о продолжении процесса ратификации конституции, с тайной надеждой на то, что новые "нет" снизят ответственность Франции. Но он не стал создавать препятствий на пути решения о паузе для размышления.

Ему будет сложнее сохранять спокойствие, когда начнется обсуждение бюджета на 2007-2013 годы: его противником будет Блэр, с которым в прошлом у него были серьезные столкновения. Их отношения всегда были сложными: когда Шираку приходилось сосуществовать с социалистическим правительством Жоспена, Блэр был другом, потому что это было полезно для внутриполитических баталий, но война в Ираке привела к непреодолимому расколу. Сегодня речь пойдет о деньгах: британский премьер решительно настроен на сохранение квоты, которую сумела выбить Маргарет Тэтчер в 1984 году, глава французского государства намерен сохранить сельскохозяйственные субсидии. За этим противостоянием скрывается расхождение в видении Европы.

Блэр, окрыленный недавней победой на выборах, указывает путь к более либеральной и более проатлантической Европе. Шираку нечего противопоставить этому плану: он никогда не был пламенным европеистом, его отчаянная защита французских крестьян - арьергардное сражение, французская модель не может быть предложена как пример для остальной Европы. Ширак одинок и в этом вопросе.