Иностранная пресса о России и не только

Тысячи британцев умирают от легочного заболевания, которое нередко игнорируют. Экстремальная хирургия, возможно, является наилучшим способом борьбы с невидимой эпидемией.

Неподалеку притаился убийца. Он будет ежегодно лишать жизни более 2 тыс. британцев ужасным и болезненным способом.

Болезнь называется мезотелиома. Для пациента это смертный приговор. Но по сравнению с такими заболеваниями, как рак молочной железы, это опасно еще и тем, что мало кто ведет кампанию по поводу этой болезни, мало кто финансирует ее исследование.

Сегодня среди хирургов нет единого мнения по поводу нового радикального решения, которое скоро будет опробовано. Но возникает этическая проблема; что лучше - сделать серьезную операцию, которая может продлить жизнь, но может привести к смерти пациента, или просто облегчить страдания умирающего?

Наверняка можно сказать только одно: асбест. Минерал, который когда-то считали чудом из-за его изоляционных свойств и огнеупорности, можно встретить повсюду: в жилых домах, школах, больницах, на рабочих местах. Надежно спрятанный, он должен быть безвредным, но, если его волокна попадают в воздух, который мы вдыхаем, результат катастрофичен. Сегодня асбест под запретом, но он есть в 500 тыс. нежилых зданий.

Онкологи предупреждают, что 100 тыс. человек в развивающихся странах умрут в мучениях, так как их легкие окружает уплотняющаяся оболочка. Симптомы (затрудненное дыхание, беспричинная боль в груди) могут проявиться за несколько месяцев до смерти, но начало заболеванию, могло быть положено 15, 25 и даже 50 лет назад.

К группе риска относятся те, кто работает в проблемных зданиях, например, на верфях. Но все чаще жертвами становятся родственники, вдыхающие волокна при стирке белья.

Проблема заключается в том, что никто точно не знает, как развивается мезотелиома. Она может начаться, когда волокно попадает в легочную оболочку, плевру. Зараженную ткань атакуют макрофаги, то есть иммунные клетки. К сожалению, они не приспособлены для борьбы с волокном, они повреждаются и выбрасывают асбест. В процессе повреждаются и клетки плевры, которые начинают делиться и образуют опухоль, давящую на легкое.

Теоретически одного волокна достаточно, чтобы вызвать мезотелиому. Полагают, что наиболее опасен синий и коричневый асбест, но возможно, и белый не безвреден. К 2015-2020 году около 2 тыс. человек в нашей стране будут ежегодно умирать от мезотелиомы, считают специалисты. Ожидается повышение уровня смертности и в других странах, кроме США, которые уже миновали пик, поскольку приняли меры против асбеста на ранних этапах. Прогноз по развивающимся странам, куда продолжается импорт, мрачен.

Дэвид Уоллер из больницы Гленфилд в Лейчестере говорит, что больных отправляют к таким специалистам, как он, потому что сначала их осматривают не хирурги, врачи, среди которых "преобладает мнение, что болезнь неизлечима".

Те немногие врачи, которые специализируются на мезотелиоме, разделились на тех, кто верит в радикальную операцию, и тех, кто придерживается консервативных вариантов. Операция предполагает удаление поврежденного легкого и окружающих его тканей.

Интерес среди больных, получающих информацию в интернете, вырос из-за работы, сделанной в конце 1990-х годов хирургом из Бостона Дэвидом Шугарбейкером. Он сообщил, что доля проживших еще пять лет составила 48%. Уоллер готовит пилотный проект с участием 50 пациентов, который начнется нынешней осенью. На следующих этапах к нему подключится около 700 пациентов со всей Европы. Сегодня в Британии мало хирургов, делающих такую операцию. "Пожалуй, я делаю 70% всех операций по этому поводу", - говорит Уоллер.

Операция длится около трех часов. Опухоль чаще находится справа от грудины, ее разрезают посередине, удаляют все легкое с оболочкой, перикард и диафрагму, заменяя пластиковым протезом.

В ходе испытаний пациентам, отобранным по случайному принципу, сделают операцию, проведут химиотерапию и радиотерапию, а другим сделают менее радикальную операцию и проведут щадящий курс химиотерапии и радиотерапии. "Трудно будет уговорить пациентов согласиться на случайный выбор. Некоторые твердо знают, что хотят операцию, - говорит он. - Мы не шарлатаны. Мы отказываем многим. Я говорю пациентам, что не могу их лечить, так как их ожидания нереалистичны, они ждут чуда. Болезнь иногда затрагивает органы, которые я не могу контролировать хирургически".

В исследовании, проведенном Уоллером среди пациентов, которым не делалась радикальная операция, средняя продолжительность жизни после постановки диагноза составляла полгода, "и не забывайте, это не полгода полноценной жизни, а потом внезапная смерть, а три-четыре месяца боли, медленного удушения".

Впрочем, другие врачи относятся к операции с меньшим энтузиазмом. Эндрю Ритчи, хирург из больницы Папуорт в Кембридже, надеется привлечь пациентов к испытаниям, но говорит, что результаты ничего не докажут и выяснение эффективности займет годы. "Это серьезная операция, уровень смертности при которой высок, хотя за последние 5-10 лет он снизился до разумных пределов. Но химиотерапия и радиотерапия все равно необходимы. Операция годится не для всех и только на ранних стадиях".

По словам Ритчи болезнь не всегда развивается десятилетиями. Он видел пациентов, имевших дело с асбестом всего за несколько лет до возникновения симптомов. "Поставить диагноз очень трудно, даже рассматривая ткань под микроскопом. Похожее состояние могут вызывать каверны в легких, инфекционные заболевания. Не хочется зря предрекать пациенту смерть".

Но и после того, как мезотелиома диагносцирована, трудно определить стадию заболевания.

Пока продолжаются споры об операции, национальные испытания разных видов химиотерапии идут полным ходом. Ни один из них не считают очень эффективным, но пока не проводилось даже сравнительных тестов, отчасти потому, что на стадии подготовки испытаний о них мало знали.

Препарат Pemextred, разработанный Eli Lilly, лицензирован в США, и компания надеется скоро ввести его в Европе. Пока препарат получают только пациенты, давшие на это письменное согласие.

Профессор онкологии Университета Ньюкасла Хилари Калверт участвовала в испытаниях. У восьми из 25 участников исследования размеры опухоли существенно уменьшились. Примерно у 70% остальных пациентов улучшилось общее состояние: уменьшились боли, стало легче дыхание.

В среднем продолжительность жизни увеличивалась на три месяца. "Кажется, что это не много, но остальные препараты вовсе не продляли жизнь, - говорит Калверт. - Некоторые пациенты проживут и несколько лет. Для заболевания, которое считается смертельным, это очень хороший результат".