Иностранная пресса о России и не только

В ходе "прямой линии" Путин называл Восточную Украину "Новороссией", концептуально подкрепляя угрозу взять ее "под защиту": ТВ давно "раскручивает эту идею с изяществом отбойного молотка", пишут СМИ. Разоблачитель АНБ говорил с Путиным с экрана, а вчерашние оппозиционеры хвалили президента перед всей страной.

Спас бы Обама Путина, если бы он тонул? Путин получил этот вопрос в ходе своей ежегодной "прямой линии", наряду с более серьезными вопросами о кризисе на Украине и о внутреннем шпионаже (от Эдварда Сноудена), сообщает корреспондент The Christian Science Monitor Фред Уэйр. Путин был в хорошей форме и воспользовался этим мероприятием, чтобы продемонстрировать силу своей личности, ручной стиль управления и мастерское владение деталями. Его рейтинг перевалил за 80%, и он всегда получает дополнительный бонус от этих выступлений, говорят эксперты.

Главной темой была эскалация кризиса на Украине. Путин напомнил россиянам, что у него есть разрешение парламента на применение силы, но добавил: "Очень надеюсь на то, что мне не придется воспользоваться этим правом и что политико-дипломатическими средствами нам удастся решить все острые, если не сказать острейшие, проблемы сегодняшнего дня в Украине".

"Путин старался показать, что мы достигли прогресса без негативных последствий, - утверждает Алексей Макаркин из Центра политических технологий в Москве. - Он дал понять, что [кризис на Украине] не закончился и что он оставляет для себя ряд возможностей. Он может признать результаты предстоящих выборов на Украине или не признать. Он может ввести войска на Украину, или не вводить. Он не брал на себя обязательств".

Путин как нельзя лучше выбрал время для ежегодной "прямой линии". За два дня до мероприятия украинское правительство направило на восток страны войска для борьбы с вооруженными пророссийскими сепаратистами, после чего в Донецкой области произошло несколько столкновений. В результате Путин почувствовал, что имеет все основания приблизиться еще на шаг ближе к вторжению, пишет корреспондент журнала Time Саймон Шустер.

"На востоке люди сами начали вооружаться, - заявил Путин в ответ на один из вопросов. - И вместо того чтобы осознать, что происходит нечто неладное в украинском государстве, и предпринять попытки к диалогу, [киевские власти] начали еще больше угрожать силой и дошли до того, что двинули на гражданское население танки и авиацию. Это еще одно очень серьезное преступление киевских сегодняшних властителей".

Россия уже несколько месяцев предупреждает о том, что возьмет Восточную Украину "под свою защиту", если местному населению будут угрожать военной силой. "Кремлевские телеканалы раскручивали эту угрозу с изяществом отбойного молотка", - пишет Шустер.

Многие жители Крыма купились на рассказы России о том, что громилы-националисты спешат из Киева, чтобы терроризировать местное население, но в последние месяцы эту историю поддерживать все труднее. "Однако ввод танков на восток Украины помог России возродить ее нарратив и выстроить аргументацию в пользу вторжения. Эти усилия сопровождались крупными дозами дезинформации", - констатирует Шустер. Так, в ходе "прямой линии" Путин не стал уточнять, чем именно занимались экипажи бронетехники, а они, как правило, сдавались местному ополчению без единого выстрела.

"Униженные, эти солдаты, скорее всего, предотвратили кровопролитие ценой своей гордости и карьеры", - полагает журналист. Однако сепаратисты все же сумели получить столкновение, на юге Донецкой области завязалась перестрелка, в ходе которой три человека погибли и 12 получили ранения, и российские государственные СМИ немедленно уцепились за эту новость. "Подробности легко теряются в рисуемой Кремлем широкой картине того, как украинская армия накатывается на мирное население", - сожалеет Шустер, вынося в заголовок своего комментария заявление Путина: "Использование мною силы на Украине было бы оправданным".

Анализируя очередное выступление российского президента в формате "прямой линии", обозреватель Die Presse делает акцент на историческом термине, который Путин применил к современной территории Восточной Украины. Путин последовательно называл Восточную Украину "Новороссией", указывает Ютта Зоммербауэр, поясняя, что имелись в виду "области к западу от России, которые цари в течение XVIII века отвоевали у османов".

Путин впервые признал, что в ходе крымского референдума на полуострове присутствовали российские войска, но при этом, "несмотря на все доказательства", как говорится в статье, по-прежнему отрицал их присутствие в Восточной Украине, говорится в статье.

"Свою "новороссийскую", а на самом деле великорусскую концепцию Путин противопоставляет выдвигаемой Западом: он пригрозил, что если ему покажется слишком сильным вмешательство Запада в украинские дела, он даст отпор. Также стало ясно, что на Украине российский силовик не остановится. Он высказался за проведение референдума в Приднестровье. В его видении будущего "Новороссии" во главу угла ставятся интересы граждан российского происхождения, и защищать их он сейчас готов как никогда", - заключает журналистка.

Судя по мрачным предостережениям Москвы об угрозе гражданской войны на Украине, можно было предположить, что президент Путин находится в условиях сильного стресса, пишет The Financial Times, "однако в четверг российский лидер был в прекрасной форме".

Хорошо срежиссированное шоу началось с крымской темы. Среди прочих, Путин "принял вопросы от двух откровенных критиков его режима, которые озвучили опасения относительно растущего контроля за СМИ и опасности войны с Украиной". В опровержение Путин сказал, что нынешние обстоятельства не имеют ничего общего с тоталитарным режимом Иосифа Сталина.

"Люди, которые высказывают свою точку зрения, они, слава богу, живы, здоровы, занимаются своей профессиональной деятельностью. Но то, что они встречают отпор, то, что они встречают другую позицию и неприятие их собственной позиции, - вы знаете, у нас часть интеллигенции не привыкла просто к этому", - заявил Путин.

По мнению журналистки, его заявления по Украине в некоторых отношениях казались примирительными: например, Путин подтвердил готовность сотрудничать с такими украинскими политиками, как Юлия Тимошенко и Петр Порошенко. Однако, когда Путин высказался о Восточной Украине, его замечания приобрели угрожающие интонации.

"Напомню, пользуясь терминологией еще царских времен, это Новороссия: Харьков, Луганск, Донецк, Херсон, Николаев, Одесса не входили в состав Украины в царские времена, это все территории, которые были переданы в Украину в 20-е годы советским правительством. Зачем они это сделали, бог их знает", - заявил президент России.

Более 2,5 млн вопросов поступили в Кремль, многие из которых касались украинского кризиса, пишет в отчете о "прямой линии" Анна Зафесова, корреспондент итальянской La Stampa. Путин назвал "тяжким преступлением" применение силы против русскоговорящих манифестантов на Востоке и предупредил новые власти в Киеве, что они толкают страну в "пропасть".

Жесткий тон сменялся шагами навстречу с пожеланиями урегулировать украинский кризис "при помощи политических и дипломатических инструментов". Не обошлось без критики планов расширения НАТО, а в адрес Европы прозвучало предупреждение по поставкам газа. "Можно ли вообще прекратить закупки российского газа? На мой взгляд, невозможно", - вынес приговор президент.

На этой, 12-й "прямой линии" не обошлось без неожиданных сцен, начиная с заявлений "диссидентов", восхвалявших действия президента, до появления в прямом эфире Эдварда Сноудена, спросившего о том, осуществляет ли правительство массовую слежку за российским населением. "Массового характера слежки, неизбирательного, у нас нет", - передает журналистка ответ Путина.

"В четверг в прямом телеэфире я задал вопрос о причастности России к массовой слежке", - так начинается статья Эдварда Сноудена, опубликованная в The Guardian. Через газету Сноуден парирует упреки, которые зазвучали после его участия в телеэфире с Путиным.

"Я задал российскому президенту Владимиру Путину вопрос, на который ни один лидер, который руководит современной инвазивной программой слежки, не может дать убедительного отрицательного ответа: "Занимается ли [ваша страна] перехватом, хранением или каким-либо анализом коммуникаций миллионов людей?" Затем я спросил, может ли подобная программа массовой слежки, даже если бы она была эффективной и технически законной, когда-либо являться нравственно оправданной", - продолжает Сноуден.

"В своем ответе Путин отрицательно ответил на первую часть вопроса и уклонился от ответа на вторую. В его отрицании есть серьезные несообразности", - пишет Сноуден. И тут же переходит к обвинениям в свой адрес: многие обозреватели критиковали не ответ Путина, а самого Сноудена за то, что он вообще задал вопрос.

Сноуден удивлен: неужели те, кто видел, как он рискует жизнью ради разоблачений своей родины, не могут поверить, что он способен критиковать политику России в области слежки - "политику страны, которой я не присягал"?

Диалог Сноудена и Путина напоминал сатирическое телешоу The Colbert Report "с Путиным в роли карикатурного гражданского либертарианца", утверждает The Wall Street Journal в редакционной статье. "Сноуден говорил по-английски, Путин - по-русски, но все равно язык был общий", - считает издание.

"[Системы перехвата информации] массового характера, не избирательного, у нас нет и в соответствии с законом быть не может", - сказал Путин, отвечая на вопрос Сноудена. И добавил: "У нас специальные службы, слава богу, находятся под строгим контролем государства, общества, и их деятельность регламентирована законом".

Газета иронично комментирует: "Вопрос, слава богу, исчерпан", - и добавляет, что хорошо бы обсудить этот диалог "с ведущим российским диссидентом и антикоррупционным блоггером Алексеем Навальным", но он под домашним арестом, "в отличие от Сноудена".

"Владимир Путин только что затроллил Барака Обаму и все разведывательное сообщество США", - утверждает журналист The Daily Beast Эли Лейк. Эдвард Сноуден спросил в телеэфире, следит ли Москва за телефонными звонками и интернет-трафиком массово, как это делает АНБ, на что Путин ответил, что волноваться не стоит: [системы слежки] "массового характера, не избирательного, у нас нет и в соответствии с законом быть не может".

Автор комментирует: "Возможно, это заявление правдиво в какой-то параллельной вселенной, где граждане Крыма совершенно самостоятельно, без режиссуры из России, спонтанно проголосовали за присоединение к РФ после того, как случайные наемники, никак не связанные с Москвой, захватили местные аэропорты и административные здания. Но в мире, каков он есть, это лишь возмутительная ложь, как утверждают опрошенные нашим журналом независимые эксперты".

"По-моему, это смехотворно", - сказал американский эксперт по российским спецслужбам Марк Галеотти.

Российский журналист Андрей Солдатов заметил: "Путин никогда не лжет напрямую, он просто говорит полуправду". "Насчет того, что происходит внутри страны, он дал неверный ответ. У нас есть все признаки массовой слежки. На мой взгляд, российская слежка намного более инвазивна, чем та, которая есть у вас в США", - добавил Солдатов.

В России, в отличие от США, не существует ни специального суда, ни даже парламентского комитета, контролирующего работу ФСБ. Солдатов заметил, что в США перехват осуществляется "интернет-провайдером", а в России - "непосредственно ФСБ". "У них есть удаленный доступ ко всем интернет-провайдерам и всем телекоммуникационным компаниям, они не обязаны даже просить разрешения для просмотра любых этих данных", - пояснил эксперт.

Во время Олимпиады в Сочи от провайдеров "потребовали 24 часа хранить все телефонные разговоры, СМС, все остальное".

Путин следит не только за российскими гражданами, продолжает издание. Широко распространено мнение, что российская разведка стоит за записями телефонных разговоров западных и украинских политиков, выложенными в интернет.