Иностранная пресса о России и не только

Число жертв остается пока невыясненным, по данным русских - их тысячи. "Сначала нас бомбили с неба, на рассвете пришли танки"

Если бы не бесконечные и грозные колонны российских танков, можно было бы подумать, что ты находишься в Валь-Д'Аоста. За последним поворотом открывается вид на кавказскую горную гряду Казбек и на его вершины, вечно покрытые снегом, потому что они достигают высоты в 5 тыс. метров. Но дорога, поднимающаяся в направлении перевала Зарамаг, между двумя Осетиями, заполнена бронетехникой, медленно продвигающейся в направлении нового врага Москвы - Тбилиси. Мы насчитали несколько сотен единиц техники, и это не только танки. Это длинная змея из грузовиков, заполненных солдатами, тягачей, с тяжелыми артиллерийскими орудиями, автоцистерны, наполненные горючим. России хватило бы и сотой части этой огневой мощи, чтобы захватить Грузию. К чему тогда перебрасывать столько сил? - спросили мы у офицера, расположившегося у башни танка. "Потому что наши генералы не доверяют грузинскому президенту Саакашвили. Поэтому мы идем защищать наших друзей осетин".

Но это массированное передвижение войск не может быть простым расположением арьергарда. Вероятнее всего, речь идет о военной операции, план которой будет раскрыт Западу только в ближайшие дни. А пока русские пользуются ситуацией. Совесть их не мучает. Они всего лишь должны обеспечить возвращение десятков тысяч беженцев из Южной Осетии, бежавших от грузинских бомб. Они говорят: мы не можем рисковать. Поэтому они запланировали милитаризованное возвращение беженцев. Цхинвали, столица сепаратистской республики, был стерт с лица земли, и теперь они будут его восстанавливать. Не теряя времени, о чем свидетельствует наличие в колонне боевой техники, направляющейся к границе, и грузовых автомобилей, перевозящих лес, кирпичи, песок, мешки с цементом. Между тем Цхинвали был отбит, а силы Тбилиси уничтожены в ходе боя, длившегося всего несколько часов. С прошлой среды в небе над всем регионом летают, без всяких помех, только русские Миги.

У Романа, епископа Аланского, митрополита Цхинвали, борода табачного цвета, золотые очки. Он говорит: "В 23:45 7 августа грузинские силы нанесли по столицы Южной Осетии удар реактивными снарядами с разделяющимися головными частями и бомбили город до 9 утра следующего дня, моя церковь была полностью разрушена. Там погибли десятки верующих, надеявшихся, что в храме они найдут убежище". У епископа от волнения прерывается голос. Особенно тогда, когда он приводит данные о помощи, которая поступает из соседних мусульманских республик. Например, из Чечни были доставлены 200 литров крови, а из Ингушетии - 50 палаток. Но потом его взгляд переполняется гневом: "Я не хотел отпевать грузинских солдат, убитых в Осетии. Потому что они христиане, которые зверски убивали других христиан".

Число жертв грузинской агрессии все еще остается загадкой. Их тысячи, по словам российского президента Дмитрия Медведева, 1400 - по словам президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты. В действительности, точное количество погибших в Цхинвали не так важно. Как поясняет Батраз Закаев, добровольный сотрудник Красного Креста Северной Осетии, массовым убийством считается уже гибель "всего" ста человек. "Саакашвили оправдывал бомбардировки гражданского населения, утверждая, что хотел восстановить конституционный порядок. Но здесь 90% населения многие годы требуют отделения от Тбилиси".

Дорога продолжает подниматься вверх и идет вдоль потока, который потом породит Ардон, "безумную реку", как ее называют в Осетии. Чем ближе мы продвигаемся к перевалу, тем чаще видим в тени деревьев стволы пушек. В лощинах или на склонах, поднимающихся вдоль дороги, мы видим еще танки, еще солдат, другие стоянки и лагеря. За лиственничным лесом, наконец, появляется пограничный переход. Здесь мы увидели первых беженцев, готовых вернуться на родину. Они находятся в маленьких автобусах с заведенными двигателями. Для многих из них это станет горьким возвращением. Рассказывает Хза Бетеева, женщина лет 30, на ней спортивный костюм, который ей явно велик. "Когда упали первые бомбы, я спряталась в убежище моего дома, там я оставалась два дня. Потом грузины начали по нам стрелять, я была вынуждена бежать. Под минометным огнем погибли мой отец и мой муж".

Дзерасса Валиева подробно рассказывает нам о наступлении на Цхинвали: "Грузины сначала бомбили с неба, потом, на восходе, они ввели свои танки. Они окружили город и начали стрелять отовсюду. Они не щадили никого. Когда я бежала, я повсюду видела трупы". Затем говорят Раиса, Анатолий, Максим и другие. Мы услышали многие свидетельства: все очевидцы говорили о жестокой агрессии и об огромном количестве жертв. За несколько часов погибло очень много людей. И это стало предлогом для российской ответной операции, которая, по меньшей мере на данный момент, привела к довольно умеренному числу жертв (129 убитых грузин, многие из которых были военными), если исходить из ожидаемых результатов.

Все войны отличаются гнусностью. Эта война в Цхинвали стала войной против детей. Рассказывает Белла Кочиева: "В 8 часов утра учительница начальных классов убедила водителя школьного автобуса проехать привычным маршрутом, чтобы забрать детей и отвезти их в Северную Осетию. Как только подобрали последнего школьника, в автобус попал реактивный снаряд. Это было сделано преднамеренно. Все погибли". Нет точных данных о количестве беженцев (от 30 до 80 тысяч) и о количестве раненых. С точностью можно говорить лишь о потерях среди российских миротворцев, эти данные привел полковник Анатолий Ноговицын: 12 солдат погибли и 150 ранены. Труднее установить число жертв среди гражданского населения. Еще и потому, что в Северной Осетии раненые размещены в нескольких госпиталях, включая полевые госпиталя, в спешном порядке развернутые российскими военными.

После того, как контроль над Цхинвали был восстановлен, первые раненые были эвакуированы в госпиталь, расположенный неподалеку от горного перехода - в Алагире, небольшом населенном пункте, состоящем из низких домиков из красного кирпича. Там разместили около 200 раненых. Самых тяжелых самолетами доставили в Москву, и сегодня их осталось около 30. Рассказывает доктор Караев, хирург небольшой больницы: "Мне редко приходилось видеть такие тяжелые и сложные военные ранения. Особенно у пожилых людей. Они все в тяжелом, тяжелейшем состоянии, с ампутациями и ожогами второй и третьей степени. Я даже не знаю, какие типы снарядов применялись".

В госпитале во Владикавказе, столице Северной Осетии, мы встретили 6-летнюю девочку с обожженным лицом в результате взрыва бомбы. Эта же бомба убила ее родителей. О ней заботятся медсестры, у нее много кукол и мишек. Она улыбается, даже смеется. Потом, внезапно, как будто бы понимая, что ей еще чего-то не сказали, она начинает плакать, и никто не может ее успокоить.