22 августа в России праздник - День государственного флага, пишет в The New York Times журналистка Маша Гессен. "Но в иерархии праздников он стоит невысоко", - продолжает автор. Парад в этот день не проводится, выходной не устраивается. "Гость страны вряд ли заметит, что в этом месяце Россия отмечает 25-летие дня, который стал исторической вехой", - говорится в статье.

Напомнив о событиях 1991 года, Гессен пишет: "Во многих книгах, опубликованных на Западе, а также в понимании некоторых российских интеллектуалов три дня в августе 1991 года были российской версией "бархатных революций", они увековечены в памяти в качестве кончины СССР".

"Но они не были ни кончиной СССР, ни "бархатной революцией". Сегодня, 25 лет спустя, это, пожалуй, очевидно, как никогда", - считает автор.

По мнению Гессен, после августовского путча Ельцин широко считался лидером движения сопротивления. Он принял меры для того, чтобы завладеть всеми ключевыми советскими институциями, и большая их часть перешла к новой стране - РФ.

Ельцин и его помощники "были убеждены, что, взяв власть над уже существующими институциями, принесут в Россию демократию быстрее и менее болезненно, чем путем их уничтожения. Они мало задумывались о том, что это институции тоталитарного режима, существовавшего долгое время", говорится в статье.

Но, по мнению Гессен, институции оказались сильнее реформаторов. "Они почти 10 лет сопротивлялись переменам, а как только президентом стал Владимир Путин, встали на место, упростив откат России в прошлое. Сегодня жизнь в России, где все политизировано, где население мобилизовалось, сплотившись вокруг лидера и нации, где фактически восстановлены цензура и однопартийное правление, похожа на жизнь в СССР больше, чем в какой-либо момент за последние 25 лет", - говорится в статье.