Иностранная пресса о России и не только

Мирные чеченцы, заключенные в "фильтрационные лагеря", находящиеся в ведении российских органов безопасности, регулярно избивались и подвергались пыткам, согласно свидетельствам бывших узников и информации правозащитных организаций, - пишет газета и приводит свидетельства бывших заключенных. Чеченцы, побывавшие в лагерях рассказывают о насилии и ужасах.

Бывшие заключенные, которых опрашивали в различных местах, рассказывали о том, что охранники в масках неоднократно били их резиновыми дубинками, а иногда и металлическими прутьями и молотками. Некоторые упоминали об изнасилованиях находившихся в заключении мужчин и женщин. В тюрьме Чернокозово, закрытом фильтрационном лагере, где тех, кого считают боевиками, "отфильтровывают" от основной массы заключенных, избиения начинаются с момента прибытия заключенных в лагерь.

"Охранник ударил меня и сказал: "Что, никогда не учился ползать?", - рассказывает 21-летний Руслан, который был задержан российскими военнослужащими 16 января и помещен в Чернокозово. Он рассказал, что его заставляли ползать на допросы.

Human Rights Watch, единственная международная организация, систематически занимающаяся расследованиями злоупотреблений со стороны российских военнослужащих и чеченских повстанцев, начала собирать свидетельские показания заключенных, которым удается пробраться в соседнюю с Чечней республику Ингушетию. "Складывается по истине ужасающая картина", - говорит Питер Букерт, сотрудник этой правозащитной организации, работающий в Ингушетии.

Эти истории дополняют картину злоупотреблений со стороны войск и полиции в контролируемых российскими войсками районах Чечни. Беженцы рассказывают о грабежах, поборах, убийствах и массовых расстрелах в различных населенных пунктах, включая столицу республики Грозный. Российское правительство отрицает эти бездоказательные обвинения и называет их "террористической пропагандой".

Сейчас невозможно провести независимую проверку последних жалоб, которые в основном поступают из временного лагеря Чернокозово, чеченского города, распложенного к северу от Терека. Русские строго ограничивают доступ в Чечню. Официально разрешенные поездки осуществляются в сопровождении представителей военных и разведки.

Кремль отмел требования о международном доступе в Чечню, поступившие от Соединенных Штатов, Верховного комиссара ООН по правам человека и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Международному Комитету Красного Креста было отказано в доступе к чеченским заключенным.

В ответ на резкую критику со стороны международного сообщества действий российских военных в Чечне, исполняющий обязанности президента Владимир Путин назначил Владимира Каламанова, руководителя миграционной службы, своим представителем по обеспечению прав человека в Чечне. В правозащитных кругах резко критиковалась деятельность Каламова в Ингушетии. Когда началась полномасштабная война, миграционная служба закрыла для беженцев из Чечни 10 ингушских городов, вынуждая их возвращаться в Чечню, что является нарушением основных положений ООН, относящихся к обращению с перемещенными лицами.

Российские военные осуществляли зачистки чеченских городов и сел в поисках боевиков, которым удалось выбраться из Грозного две недели назад. В период первой чеченской войны 1994-1996 годов русские также создавали лагеря для тех, кого подозревали в причастности к формированиям боевиков. Тогда было много сообщений о пытках и избиениях. В 1996 году Чечня добилась независимости де факто. Но послевоенный восстановительный период был скомпрометирован действиями полевых командиров, захватами заложников и деятельностью бандитских группировок.

Руслан, бывший заключенный, сообщил, что его удерживали на блокпосте в районе чеченского населенного пункта Знаменское, и затем в течение трех недель он находился в заключении в Чернокозово. Он сказал, что заключенных привезли в лагерь на грузовике. Во время высадки на территории лагеря их избили, заставив пройти сквозь строй из 20 человек в военной форме, с дубинками в руках.

Когда Руслану предложили подписать уже готовое заявление о том, что он принимал участие в чеченском сопротивлении, он отказался его подписать. Избиения продолжались ежедневно.

Мать Руслана договорилась о его освобождении и заплатила взятку в размере 4 тысяч рублей офицеру по фамилии Садольников. Перед освобождением Руслану пришлось подписать бумагу о том, что во время заключения ему не был нанесен ущерб. Охрана отказалась вернуть его паспорт и другие конфискованные документы.

Али, 24 года, был задержан 17 января, после того, как вернулся из Ингушетии, где находился в течение месяца. Он направлялся в Знаменское, чтобы узнать, что-либо о родителях, которые оставались в Грозном. 19 января он уже был в Чернокозово. Он тоже подвергался ночным побоям.

В тюрьме его раздевали и избивали, во время допросов он тоже держал руки за головой. Его также заставляли ползать. Охранник, насмехаясь над ним, говорил: "Чем быстрее ползешь, тем меньше получаешь ударов".

Али рассказал представителям правозащитной организации о том, что слышал голоса женщин, просивших охранников не трогать их. Молодого человека вывели из камеры и изнасиловали, - рассказал Али. Охранники сказали молодому человеку: "отныне тебя будут звать Фатима", - самое распространенное в Чечне женское имя.

Али выпустили после того, как начальнику лагеря в качестве взятки дали тысячу рублей.

Как оказывается, избиения имеют место и в других местах. 19-летний Ревзан был задержан на военном контрольном пункте в районе Алхан-Юрта 20 января. Затем он был переведен в район Урус-Мартана. Он находился в подвале, и его избивали контрактники - российские солдаты, подписавшие контракт о службе в Чечне.

Затем его перевезли в Чернокозово, где поместили в камеру с 15 заключенными, где его тоже били. Через две недели его выкупила мать за 2 тысячи рублей. Ему также при освобождении не вернули документы. "Я был вынужден уйти из Чечни ночью. Меня вновь в любое время могли схватить", - сказал он репортеру в станице Слепцовская в Ингушетии, где он прятался.

"Я больше не хочу опять через это пройти. Одного раза достаточно", - сказал он.