Иностранная пресса о России и не только

Терпение и решительность - главные принципы западного подхода к России

Что должен Запад думать о России? Такова тема нового исследования Джеймса Шерра, старшего преподавателя и научного сотрудника Академии обороны Великобритании (Defence Academy of the United Kingdom), мозгового центра британской армии. Вышедшая на этой неделе, когда Британия пытается сохранить свои культурные представительства в России под страхом запугивания и официальной опалы, книга оказалась весьма кстати.

Кремль, утверждает Шерр, не возобновляет холодную войну, а проводит расчетливую реальную политику. Она пришла на смену развившемуся в 1990-х по окончании холодной войны партнерству, которое, по мнению русских, было построено на их дезориентации и слабости. Теперь Россия будет эксплуатировать слабости и ошибки Запада и состязаться - где это возможно - за власть и влияние.

Снова на марше?

Россия, утверждает Шерр, "будет с помощью политических и разведывательных средств использовать в своих интересах смятение, бессилие и разделение. Посредством давления, партнерства и подкупа она будет стремиться к контролю над всей цепочкой формирования цены на поставку, транспортировку и распределение энергоносителей. Посредством жесткой и мягкой силы она будет стремиться сделать бывший Советский Союз "зоной особых интересов" вне зависимости от желания третьих сторон и заинтересованных стран".

Так будет продолжаться, пока разделенность и зависимость Запада будут поощрять кремлевскую тактику силового давления. Ситуация не улучшится в ближайшее время: российская политическая система заглушает голоса, призывающие к умеренности и сотрудничеству. Но в долгосрочной перспективе, считает автор, Россия "недооценивает собственные недостатки", а также потенциальные возможности Запада. Картина может казаться унылой, но только до тех пор, пока мы сами потворствуем этому.

Прав ли Шерр, утверждая, что новой холодной войны нет? Все дело в определении. По его мнению, сейчас отсутствуют три главные составляющие холодной войны - идеологическая, военная и глобальная конфронтация. "Россия проводит агрессивную идеологию только в отношении собственного суверенитета, в остальных отношениях она цинично прагматична".

Возможно. Но возрождение советских мифов, ксенофобия и национализм, плюс отмывание сталинизма в официально одобренных учебниках - все это не просто попахивает идеологией. Военная мощь, безусловно, отступает на второй план по сравнению со своей ролью в разгар холодной войны. Возрождающаяся российская боеспособность не идет ни в какое сравнение с советскими арсеналами. Но продажи оружия таким странам, как Иран, Китай и Сирия, придают агрессивность российской внешней политике.

Российский флот - в настоящий момент осуществляющий громкое возвращение в лазурные воды мировых океанов - может оказаться неэффективным в реальном сражении из-за отсутствия поддержки с воздуха. Но даже символическое присутствие повышает ставки, особенно в отношениях с нерешительными и робкими оппонентами. Но можно с полной уверенностью сказать, что Кремль больше не является противником мирового масштаба: его отношения с мусульманским миром и Китаем неровные и двусмысленные. Однако отсутствие глобального измерения не ослабляет беспокойство из-за борьбы за влияние, разворачивающейся на главной сцене старой холодной войны - в странах, протянувшихся от Балтийского до Черного моря.

Понятно, что леденящего и ужасающего противостояния 1950-х и 1960-х годов пока не предвидится. Но те времена сменились эпохой ослабления напряженности, которую некоторые называли "мягкой холодной войной". Найти сходство между эпохой неспокойного сосуществования и нашей собственной, наверное, проще. Но как бы ни называлась новая эпоха, главный вопрос в том, что делать дальше.

Шерр рекомендует терпение и решительность. Россия не станет так просто отказываться от курса, которым она следовала в последнее десятилетие. Как и в советские времена, Кремль погубят противоречия: либо кризис бюрократии и плохое правление, либо растущий дефицит энергии, либо открытая борьба в высших сферах власти. Подобные события могут со временем привести к тому, что общественное мнение и даже бюрократический аппарат будут заинтересованы в настоящей интеграции в Европу. Дышите глубже.