Иностранная пресса о России и не только

Категоричное вето России возбудило в ООН опасения, что в дипломатических отношениях возникнет новый затор, напоминающий о недобрых старых временах

В коридорах здания с голубоватыми стеклами на берегу Ист-Ривер до сих пор ощущается шок. Несмотря на недавнее заявление генсека ООН Пан Ги Муна о том, что права человека и безопасность взаимосвязаны, Россия и Китай заблокировали попытку изолировать и наказать деспотов из Зимбабве. По-видимому, этот шаг не пророчит ничего хорошего для действий Совета Безопасности в других регионах.

На Западе многих особенно обескуражил тот факт, что Россия столь резко наложила вето на санкции в отношении президента Роберта Мугабе - всего через день после того, как новый глава российского государства Дмитрий Медведев вместе со своими партнерами по "Группе Восьми" - клубу богатых стран - осудил выборы в Зимбабве, сопровождавшиеся фальсификацией результатов и проявлениями насилия. В заявление G8 было включено предостережение о принятии финансовых и других мер в отношении конкретных лиц, несущих ответственность за насилие.

Как отметили многие наблюдатели, отслеживающие ситуацию в ООН, западные правительства полагались на то, что Китай, несмотря на его значительные экономические вложения в Африку, не захочет накладывать вето в одиночку. Но поскольку Россия, как показалось, изменила свою позицию на 180 градусов, Китай не оказался в неловком положении единственного сторонника данной позиции. "Такой удрученности я в жизни не видел, - говорит Уоррен Ходж из аналитического центра International Peace Institute. - Американцы и британцы /.../ думали, что при голосовании по резолюции [по Зимбабве] Россия и Китай максимум воздержатся". Ко времени, когда 11 июля голосование состоялось, западные правительства осознали (с опережением, как минимум, в несколько часов), что российско-китайский блок неизбежен, но не стали возражать против проведения голосования - правда, исключительно для того, чтобы проверить оппонентов на решимость.

После вето на резолюцию по Зимбабве западные правительства, которым теперь предстоит работать совместно с Медведевым по вопросам о мировых "горячих точках" - от Ирана до Северной Кореи - задались рядом непростых вопросов. Может быть, новый российский лидер неправильно оценил ситуацию? Или ему навязали свою волю другие люди - например, его предшественник Владимир Путин, ныне премьер-министр, на этой неделе получивший официальные полномочия по проведению внешней политики в жизнь? Возможно, у России испортилось настроение из-за других обид: например, на то, что Америка громогласно поддерживает Грузию, или на заключение соглашения по ПРО между США и Чехией?

Возникают и другие вопросы: этот шаг России - попытка продвинуть ее собственные интересы на юге Африки или просто проявление неуживчивого нрава? Уж не катится ли ООН к повторению холодной войны - времен, когда советские лидеры типа Никиты Хрущева и его постоянного представителя в этой организации Андрея Громыко ссорились с Западом чуть ли не по любому вопросу?

Кремль, со своей стороны, в ответ на удрученность Запада проявил строптивость. Российские официальные лица заявили, что их курс не изменился - дескать, Запад просто вновь злокозненно извращает их позицию. Заявление G8 действительно подписано Россией, но санкции ООН в нем не упоминаются. Главное, - добавили они, - состоит в том, что передряги в Зимбабве не несут угрозы для региональной или глобальной стабильности, а следовательно, не подпадают под юрисдикцию Совета Безопасности.

Подобные высказывания соответствуют стилю внешней политики, который мало изменился с приходом Медведева к власти. Пусть Медведев и избегает воинственного тона Путина, но ничто не свидетельствует, будто Кремль стал дружелюбнее относиться к Западу. Чтобы развеять последние сомнения, Путин подчеркнул, что Медведев такой же российский националист в позитивном смысле, как и он сам. Медведев всеми силами постарался подтвердить этот тезис, повторяя предостережения Путина об опасности американской однополярности. Если даже Медведев хочет уладить отношения России с Западом, он вряд ли - по крайней мере, на данный момент - отвоевал себе реальные полномочия на принятие самостоятельных решений. На этой неделе он рекомендовал дипломатам быть агрессивнее.

Но ничто из вышеизложенного по-настоящему не объясняет, почему Россия пошла на ссору с Западом из-за страны, в которой не имеет явных интересов. По словам наблюдателей, специализирующихся на России, одна из причин такова: идея, что Мугабе следует наказать за фальсификацию победы на выборах и попрание прав человека, для России - тема болезненная. И действительно, российский МИД намекнул на это, отметив в своем заявлении, что наказание Мугабе создаст опасный прецедент, предоставит Совету Безопасности способ вмешательства во внутренние дела государств в связи с различными политическими событиями, в том числе выборами. Учитывая, что среди друзей России много режимов диктаторского толка - например, Белоруссия - а у самой России далеко не блестящий послужной список в том, что касается выборов и прав человека, вряд ли удивительно, что Россия недовольна карательными санкциями в отношении Зимбабве.

В подобной атмосфере иллюзорные надежды Запада на то, что Россия может принять сторону Америки против зимбабвийского режима, свидетельствуют об абсолютном непонимании мотивов России, - говорит Дмитрий Тренин из аналитического центра Carnegie Moscow Centre. В настоящее время Россия полагает, что мир делится на две части: Америку и ее покорных друзей, с одной стороны, и "суверенные" страны типа Китая, Индии и Южно-Африканской Республики - с другой. Учитывая, что Россия стремится говорить от имени второго лагеря, ее вето было вполне логичным - а также, как подчеркнули российские официальные лица, отражало линию Африканского союза.

Но этот шаг России вовсе не свидетельствует, будто она преследует на юге Африки какие-то конструктивные цели, если не считать извлечения выгоды из каких-то рудиментарных связей, сохранившихся со времен, когда советское оружие (например, автомат Калашникова, в Мозамбике являющийся элементом государственной символики) способствовало свержению власти белых.

Связи, которые не связывают

Игорь Сечин, один из самых жестких людей в администрации Путина, когда-то был советским "переводчиком" в Мозамбике в период, когда эта страна пылко увлекалась марксизмом. Но даже в те дни СССР относился к Африке амбивалентно: его представители, раздавая автоматы, одновременно бурчали себе под нос расистские предсказания о вероятных последствиях власти черных.

Кроме того, на пике своей вовлеченности в политику на юге Африки СССР часто испытывал обескураженность по поводу того, что его щедрость не конвертировалась во влияние, - говорит Георгий Дерлугьян, профессор американского Северо-Западного университета, работавший в Мозамбике советником от СССР. Однако в совсем недавние времена в полуофициальном российском докладе на внешнеполитические темы упоминалось, что Африка доселе остается зоной, где Россия конкурирует с Западом. Западные страны стремятся "к контролю над природными ресурсами, господству на рынках товаров широкого потребления и решающему влиянию на экономическое и политическое развитие" региона, - осуждающе заявлялось в документе.

По сравнению с усилиями Китая попытки России противопоставить себя Западу в Африке просто мизерны; объем торговли Китая с Зимбабве в десять раз больше, чем между Россией и этой страной. Несмотря на то (а может, и благодаря тому), что ему больше приходится заботиться о собственных интересах в данном регионе, Китай, как показалось, внимательнее отнесся к аргументам в поддержку необходимости ответственного поведения в Африке.

Многие наблюдатели полагают, что решимость Кремля устраивать геополитические игрища на всех фронтах в конечном итоге пойдет на пользу Китаю, который с удовольствием наблюдает, как на Россию возлагают обвинения в потворстве диктаторам. Но если Россия чересчур войдет в образ смутьяна, это запросто может выйти ей боком. Россия - в основном благодаря своему праву вето - глубоко привержена идее ООН как единственного законного форума для решения геополитических проблем. Анатолий Громыко (сын Андрея, в прошлом директор Института Африки СССР) до сих пор называет Совет Безопасности величайшим в мире органом поддержания стабильности.

Но если Россия возьмет за обыкновение на все говорить "нет" - в том грубом духе, который был фирменной чертой Громыко-старшего, то Совет Безопасности в целом утратит свою эффективность и престиж. И все его постоянные члены (особенно те, что послабее) тоже от этого проиграют.