Иностранная пресса о России и не только

Советский коммунистический режим пал незадолго до полуночи вечером 19 августа 1991 года, полагает обозреватель The Independent Мэри Дежевски. "Несколько сотен человек, многие под зонтиками, собрались у заднего хода Белого дома в Москве. Периодически по толпе распространялись слухи, что здание вот-вот начнут штурмовать", - вспоминает автор, подчеркивая, что толпа не рассеивалась, а только росла.

В ту ночь москвичи проявили непокорность иного порядка, чем на продемократических демонстрациях в 1990 году, считает автор. На демонстрациях милиция вела себя в основном пассивно, теперь же город и Белый дом взяла в кольцо бронетехника, был объявлен комендантский час. "Люди в толпе, стоявшие в основном молча, рисковали жизнью. Но не уходили. За один вечер, одним этим поступком они сокрушили мощь КПСС и КГБ, делавшего за партию грязную работу. Заклятие репрессий было снято", - говорится в статье.

По мнению Дежевски, лица людей в одночасье изменились. "И, несмотря на тревожные заявления, за 20 лет этот всепроникающий страх не вернулся", - добавляет она. Ход истории изменило сопротивление простых москвичей.

В ту ночь на чашах весов находилась судьба СССР и России: после нее Ельцин начал брать верх, и в среду заговорщики смирились с неизбежным. Горбачев вернулся, но, как понимали все еще тогда, в другую страну. Момент для возрождения СССР как подлинного федеративного государства был упущен. Путч ускорил, если и не спровоцировал, распад СССР, считает автор. Советская система завершила свое существование в основном мирно, страхи перед повальным голодом и гражданской войной не оправдались.

"Так почему же 20 лет спустя столь многие из тех, кто за пределами России радовался смерти советского коммунистического строя, испытывают разочарование и даже отчаяние? И почему в сегодняшней России столь сильны разочарование и цинизм? Куда девался дух, сокрушивший путчистов?" - вопрошает автор.

По мнению Дежевски, самая очевидная причина - в том, что надежды россиян и иностранцев были чересчур радужными: Россия неспособна в одночасье переродиться в подобие Финляндии. От своих восточноевропейских соседей она сильно отличалась не только величиной, но и историей, опытом и характером: "ее народ не только провел под игом коммунистического режима намного дольше, но и, так сказать, сам его себе навязал", - полагает автор.

Вдобавок многие сравнения неверны, считает автор. Если сопоставлять с Белоруссией, Украиной и Средней Азией, то Россия кое-чего достигла.

"Некоторые трудности России - наша вина. Сразу после 1991 года западные правящие круги не смирялись с тем, что Россия, хотя она законно и конституционно является государством-преемником, - это не СССР. Стереотипы холодной войны слишком часто попросту проецировались на Россию. Не выиграла и Россия от помощи, которая щедро оказывалась бывшим странам советского блока, желавшим вступить в ЕС. Им, но не России многое прощалось и забывалось ради новой "цельной и свободной" Европы. Вместо этого мы предложили России малоподходящий для нее интенсивный курс экстремальной рыночной экономики, сопровождавшийся сетованиями, что она не соответствует западным стандартам демократии и судебной системы, но мы не понимали, что лишения, вызванные первым, наверняка отсрочили второе. Мало того, когда демократия начала работать, мы не одобрили результатов и позволили исказить выборы 1996 года в пользу Ельцина", - пишет автор.

Но главная причина отставания России, возможно, иная, считает Дежевски. "Россия не по своей вине застряла на полпути, не докончив свою революцию", - пишет автор. Страны Восточной и Центральной Европы свергли старый строй и начали с нуля, а России приходилось делать несколько дел одновременно.

"Свержение коммунистического режима и роспуск СССР - разные вещи", - подчеркивает автор. В 1990-1991 годах имел место не только идеологический спор, но дуэль России и СССР, персонифицированных в Ельцине и Горбачеве. Последние 20 лет Россия восстанавливает утраченный суверенитет, заново открывает свою историю и государственность.

По мнению автора, на многих ведомствах в 1991 году сменилась только вывеска. Но "рудименты советского прошлого с каждым годом и каждым новым набором школьников ветшают", подчеркивает она. Путин - это не Сталин и не Брежнев, а чисто переходная фигура. Находясь у власти, он дал россиянам передышку, в которой нуждалась утомленная страна. "Дети и внуки тех, кто 19 августа 1991 года бросил вызов танкам, позволят России занять ее заслуженное место правового демократического государства в современном мире", - заключает автор.