Иностранная пресса о России и не только

Парикмахерская Садика Абдула Хусейна уже почти закрывалась, когда внутрь вошел человек в черной маске, вытащил пистолет и начал крутить его на пальце, как ковбой.

Боевик пришел не по душу правительственного чиновника или иракца, сотрудничающего с американцами. Он пришел, разъяренный фасонами стрижек, которые делал Хусейн.

Не прошло и нескольких секунд, как мужчина в маске открыл огонь, смертельно ранив 23-летнего Хусейна, который прожил некоторое время и успел рассказать об атаке. Также боевик застрелил его коллегу и клиента.

В южном Багдаде банды боевиков-исламистов предупреждают парикмахеров, что брить мужские бороды и делать стрижки западного образца - харам, "запрещено". По словам иракских чиновников, убито уже 12 парикмахеров, пятеро из них - всего за один день в конце января. Не надеясь на защиту полиции, большинство парикмахеров теперь отказываются делать "оскорбляющие" стрижки и выставили объявления об этом в окнах своих заведений.

Парикмахер, который назвался Ахмадом, стрижет клиента, нервно поглядывая в окно своей парикмахерской. Одно из двух кожаных кресел в зале пустует, на стенах развешаны зеркала и фотографии симпатичных молодых мужчин с новыми блестящими прическами - прямо как в западном салоне.

"Однажды утром, около трех месяцев назад, я пришел на работу и обнаружил написанную от руки записку и пулю", - рассказывает он.

Записка предупреждала его, что брить мужчинам бороды, делать массаж лица и стрижки, известные под названием "каре" и "ежик", запрещено. Также его предупреждали, что он должен отказаться от "хиффафы" - выдергивания коротких волосков на лице с использованием длинной нитки. Если он проигнорирует предупреждение, его убьют, говорилось в послании.

Подобные убийства и угрозы - далеко не первые усилия установить в Ираке религиозное правление в талибском столе. В Эль-Фаллудже в прошлом году вооруженные моджахеды правили городом словно исламистским полицейским государством на протяжении нескольких месяцев, предшествовавших американскому вторжению. Они наказывали безбородых мужчин, а также женщин, которые смели выходить на улицу с непокрытой головой. На юге Ирака шиитские боевики громили магазины, продававшие алкоголь, и иногда убивали тех, кто игнорировал их угрозы.

В Багдаде больше всего угроз и убийств происходит в Дуре, квартале рабочего класса, где высятся четыре трубы электростанции. Даже на фоне общего царящего в столице беззакония Дура выглядит как военная зона. За последние две недели здесь было убито как минимум 10 офицеров полиции и госчиновников, и обычно это было делом рук боевиков, которые разъезжают по улицам и обрушивают на свои жертвы град огня из автоматов.

Полицейские Дуры заявляют, что они почти ничего не могут сделать, чтобы защитить парикмахеров. Они начали расследование по нескольким инцидентам и выяснили, что некоторые убийцы были профессионалами, которым платят по 200 долларов за каждое нападение. "Полицейскому платят 140 долларов в месяц, - заявил один офицер полиции, который отказался назвать свое имя, опасаясь, что сам станет мишенью боевиков. - На ведение расследования нужны деньги, а у нас их нет".

В главном полицейском участке в Дуре всего одна телефонная линия, да и на ту нельзя полагаться, сообщил он. Полиция получает информацию в основном только от родственников жертв, которые звонят или даже сами приходят в участок, чтобы рассказать свои истории.

Убийство Садика Абдула Хусейна, которое произошло 23 января, отличалось тем, что он оставался в сознании на протяжении 24 часов после ранения, и смог детально описать нападение полицейским. "В нападении участвовало четверо - двое сидели в машине снаружи, один наблюдал за улицей, четвертый - убийца". Были и свидетели, однако, как говорит полиция, пока расследование этого дела не продвинулось.

Сафа Абдул Хусейн провел со своим сыном последние часы его жизни в госпитале. "Он говорил мне: "Папа, ты поможешь мне?" - вспоминает отец. - А я ответил: "Аллах поможет тебе". Мой сын, который всегда был очень религиозным, поднес руки к груди и начал молиться".

53-летний Хусейн, сварщик с седой бородой, одетый в серый комбинезон, несколько раз начинал плакать и прятал лицо в ладонях, рассказывая историю своего сына. Напротив него сидели его жена и дочь. Они живут всего в нескольких кварталах от того места, где работал их сын.

В госпитале врачи сказали Хусейну, что в тот же день в различных частях города было убито еще трое парикмахеров. Полицейские не исключают, что могли быть и другие убийства, однако средств на ведение точной статистики нет.

"Я полагаю, что эти люди - террористы, потому что в Коране ничего не говорится о запрете на бритье бороды, - замечает Хусейн. - Это не джихад. Джихад - это защита своей страны, своей чести, своей веры".

Хусейн, шиитский мусульманин, считает, что убийство его сына было частью более широкой кампании, нацеленной против шиитов. Впрочем, он премного благодарен своим соседям-суннитам за то, что они помогли организовать похоронную процессию для Садика в Дуре, и некоторые из них стреляли в воздух из автоматов АК-47, как это принято в Ираке. Хусейн, бывший командующий танковым подразделением в армии Саддама Хусейна, сам опасался проводить общественную церемонию.

Даже сейчас он живет в постоянном страхе. Никто в Дуре не рискует возмущаться убийствами парикмахеров. "В мечетях об этом молчат", - говорит Хусейн.

В гостиной около стены стоит его АК-47. "Вы что, думаете, что человек, который застрелил моего сына, задумается, прежде чем убить меня?" - спрашивает он.

В страхе живут и другие парикмахеры Дуры. Многие подобные точки здесь закрылись, и около большинства из них висят таблички, сообщающие, что в этих парикмахерских не делают оскорбительных стрижек и не бреют бороды.

Клиенты знают об угрозах и больше не просят мастеров побрить их, рассказывает Ахмад. Это нанесло ущерб его бизнесу. Его ежемесячный доход сократился с 300 до 100 долларов. Многие парикмахеры вообще были вынуждены свернуть свою деятельность.

Что касается Сафы Абдула Хусейна, он поклялся отомстить, если сможет найти человека, который убил его сына. "Он разбил мне сердце, и я тоже разобью сердце его отца, - заявляет Хусейн. - Я не оставлю его в живых, даже если мне придется обрушить небо на землю".