Иностранная пресса о России и не только

Ведет ли президент России в споре вокруг иранской ядерной программы двойную игру?

Впервые после 1943 года хозяин Кремля снова приехал в Тегеран. Впервые после ставшей исторической встречи между Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом, на которой большая тройка обсуждала создание антигитлеровской коалиции и совместные усилия для победы над нацистской Германией. Сегодня вопрос звучит так: как долго продержится коалиция против отрицателя Холокоста Ахмадинежада и его ядерной программы? Президент России Владимир Путин, по крайней мере, заявил в Тегеране, что ужесточение санкций против Тегерана, по его мнению, бессмысленно, поскольку он не видит доказательств того, что Иран замышляет что-то помимо использования ядерной энергии в мирных целях. А этого ему, Ирану, никто не может запретить. Иными словами, никаких новых санкций. И уж тем более никакого применения силы. По словам российского президента, в этом регионе даже думать не стоит о таком сценарии.

Применения силы в отношении Тегерана хочет избежать и канцлер ФРГ. Но именно поэтому она угрожает санкциями. Ангела Меркель после переговоров с Путиным в этот понедельник выглядела так, будто они с Путиным едины во мнении о необходимости рассмотреть возможность введения "нового пакета санкций". Российский президент, по словам представителей германской делегации, в более тесном кругу дал понять, что готов подумать о более жестких санкциях в отношении Тегерана.

Можно ли утверждать, что Путин ведет двойную игру - миротворца перед камерами, строгого судьи за кулисами? Так или иначе, но Россия - как и Китай - уже дважды проголосовала в Совбезе ООН за введение санкций против Ирана. Обе страны при этом последовали логике эскалации: если Тегеран не уступит и не прекратит обогащать уран, санкции будут ужесточены.

Путин по праву может упрекнуть европейцев в том, что они сами еще не пришли к общему мнению: дальше продолжать делать ставки на ООН, как того хочет большая часть ЕС, или же при необходимости принять решение о введении и некоторых сугубо европейских санкций, как предлагают французы. Президент Франции Саркози и глава французского МИДа придали дебатами вокруг Ирана новую остроту, заговорив о "катастрофической альтернативе": "Иранская бомба или бомбежка Ирана" (Саркози); "а что еще ужаснее - это война" (Кушнер).

Паникерам из Парижа надо отдать должное: из Вашингтона все чаще доносятся все более неприкрытые заявления относительно возможного военного удара по Ирану. И именно их они хотят предотвратить, ужесточив санкции. В этом, по всей видимости, заключается и позиция федерального канцлера, которая вместе с тем однозначно дает понять, почему ядерное оружие в руках Тегерана для нее неприемлемо. Поскольку иранский режим угрожает безопасности Израиля, "которая для меня как для канцлера Германии никогда не станет предметом переговоров".

Сам Израиль при помощи таинственного авиаудара по сирийской военной базе 6 сентября сигнализировал иранскому режиму: наше терпение не безгранично. Подобные сигналы исходят и из Белого дома - с настойчивостью, характерной для "ястребов" в окружении вице-президента Дика Чейни. Путин же так говорит о власть имущих в Тегеране: "Им не страшно". При этом у всех есть свои аргументы. И у нас тоже.