Иностранная пресса о России и не только

Самое эффективное сопротивление властным прихотям Москвы после войны в Грузии пришло оттуда, откуда его Кремль ждал меньше всего: из Брюсселя

Российское вторжение в Грузию стало жестоким доказательством того, что России хочет заявить о своем возвращении в качестве державы, которая способна на военные действия, агрессивна в дипломатии и не боится применения силы. И не важно, что до сих пор без ответа остается вопрос, реагировал ли президент Грузии Михаил Саакашвили своей военной операцией в Южной Осетии на российское наступление или же сам принял катастрофически глупое решение устранить территориальную проблему военным путем. Так или иначе, Россия была готова к вторжению; планомерное разрушение грузинской инфраструктуры было подготовлено так же хорошо, как и стремительное признание независимости Южной Осетии и Абхазии.

Умный российский руководящий тандем, состоящий из Владимира Путина и Дмитрия Медведева, провел правильный анализ, сделав вывод, что супердержава США будет не в состоянии ответить на штрафные санкции против своего грузинского протеже Михаила Саакашвили. Вашингтон может протестовать и предостерегать, кандидат в президенты Маккейн может одним махом объявить всех американцев грузинам - но этим Америка и ограничится. Гарантии безопасности, которые Вашингтон якобы дал Грузии и которые воодушевили Саакашвили на военные действия, оказались не стоящими и ломаного гроша с военной и дипломатической точек зрения. Это будет иметь последствия для имиджа Америки как гаранта безопасности.

Конфликт супердержав вокруг Кавказа

В последние годы возникало впечатление, что США рассматривают Кавказ как свой стратегический палисадник. Теперь Россия внесла поправки в географию, продемонстрировав соседям, что Вашингтон - не тот партнер, который может выступить гарантом безопасности. В настоящее время США не располагают властью, необходимой, чтобы следить за порядком на Кавказе и в Центральной Азии. К такому заключению приходит в New York Review of Books эксперт в области безопасности Джордж Фридман. Тем более что в отношении Ирана Вашингтон по-прежнему зависит от Москвы. Тегеран весьма заинтересован в российских системах вооружений, которые Вашингтон не хотел бы видеть в руках режима мулл.

Эффективное сопротивление российским неоимперским претензиям на статус региональной державы пришло оттуда, откуда Москва ждала его меньше всего. С одной стороны, практически все государства до сих пор отказывались следовать российской аргументации и на основании косовского прецедента признавать независимость отделившихся от Грузии регионов. Но Москва сможет с этим жить, пока время не расставит все по своим местам - тем более сегодня выглядит нереальным, чтобы Абхазия или Южная Осетия когда-нибудь снова вернулись под контроль Грузии. Гораздо опаснее с точки зрения Москвы поразительно четкая, динамичная и мудрая реакция европейцев.

Несмотря на то, что сегодня в ЕС председательствует Николя Саркози, личный авторитет которого в начале кризиса среди коллег был не самым высоким, несмотря на то, что его члены могли спорить об отношении к России так яростно, как ни на одну другую тему, и к тому же ЕС все еще не оправился от шока неоднократно проваливаемой реформы конституции, с момента начала грузинского кризиса ЕС больше не предстает бесформенной кучей, как привыкла Москва.

Саркози грудью ринулся в кризисный менеджмент, и, несмотря на некоторые ошибки в переговорах, все члены ЕС признали его авторитет как выразителя позиции ЕС. Европейские правительства продолжают вести в СМИ полемику о том, стоит ли относиться к России как к партнеру или как к противнику, однако на саммите ЕС, посвященном кризису, странам ЕС удалось прийти к решению о прагматично-взвешенном обращении с Москвой - то есть речь шла не о драматическом замораживании отношений, а о приостановке новых переговоров. Этот курс с того момента всерьез не ставился под сомнение ни одним из европейских правительств.

Но самым важным стало принятое спустя 8 дней решение о том, чтобы пойти навстречу амбициям Украины по вступлению в ЕС, тем самым дав понять Москве, что штрафные акции и меры по устрашению только способствуют интеграции таких государств, как Украина, в Евросоюз. Однако по существу переговоров с Киевом по вступлению, например, Германия все еще сильно сомневается. И Саркози не шутит, когда говорит, что ЕС не примет новых членов до тех пор, пока не будут укреплены правительственные структуры. Однако не остается сомнений в том, что шансы Украины на вступление в ЕС заметно повысились после вторжения России в Грузию.

ЕС извлек уроки

В течение нескольких недель 27 государств Евросоюза смогли найти стратегический ответ на военные действия России. Это больше, чем ожидали от Европы, которая вела ожесточенные споры вокруг войны в Ираке и которую потрясло поражение Лиссабонского договора. Economist, который обычно язвительно отзывается о политике ЕС, поместил на первой полосе заголовок: Europe Stands up to Russia ("Европа удвоила для России ставки"). Это стало небольшой, но примечательной деталью, что внешнеполитический представитель британских консерваторов, бывший их глава и еврофоб Уильям Хейг призвал не к британскому, а к европейскому ответу.

ЕС, который преступно проспал осетинский конфликт вплоть до войны в Грузии, похоже, на этот раз смог сформулировать единый ответ - и это в то время, когда Америка оказалась несостоятельной по крайней мере из-за некомпетентности и чрезмерного количества взятых обязательств. Мы научились - и на этот раз это может у нас получиться - в одиночку справляться с кризисом и дать отпор нехорошей игре соседа. Мы должны осознать этот момент. Происходит что-то новое, что дает повод для надежды.