Иностранная пресса о России и не только

Они называют их "ядовитыми линзами". Им известно, что они существуют. Что грунтовые воды заражены химическими веществами, оставшимися со времен ГДР. Но многие живущие в Биттерфельде и его окрестностях не хотят о этом даже думать. В нормальные времена. Но теперь слишком высока опасность наводнения. Реки Мульде и Лайн из спокойных превратились в грозные.

Вода выходит из берегов и угрожает направиться в сторону химического комплекса Биттерфельда. Грядет новая волна, говорилось в воскресенье. Она может затопить 1200 гектаров, на которых расположено около 350 предприятий. На заводах все емкости с опасными химикатами успели перетащить на верхние этажи, говорят в руководстве химического комплекса. Несколько фирм вывезли свою продукцию. Товарные поезда, состоящие из цистерн, в последние дни покинули территорию комплекса, которая расположена выше, чем жилая часть Биттерфельда.

Под угрозой чистые грунтовые воды

Никто не может даже подумать о том, что произойдет, если химический комплекс будет затоплен и как наводнение подействует на подземные ядовитые линзы. Биттерфельд, как промышленная зона, имеет почти 100-летнюю историю. Там работали с хлором и серной кислотой, с нитратами и фосфатами, со свинцом и ртутью. Многое проникло под землю. Через течи в трубопроводах, при авариях, из устаревших установок, с дождевой водой. Под Биттерфельдом своего часа ждут 200 млн. куб. метров зараженных грунтовых вод, залегая в земле глубже, чем запасы чистой воды, утверждают гидрологи. Все было под контролем и не предвещало никакой угрозы. До наводнения.

"Это смесь самых ядовитых веществ, которые может предложить химия". Пауль Штребе прислоняется к забору своего домика в Греппине. Помогать на дамбе или носить мешки с песком он не в состоянии. Более 40 лет он проработал мастером на химическом комбинате, на заводе Riechstoffwerk (завод по производству ароматических веществ). Поступил он туда после Второй мировой войны, но уже тогда там производились не духи, а вофатокс, средство для защиты растений. Пауль Штребе уже давно потерял трудоспособность, у него больные легкие, на руках следы от химических ожогов. Самыми опасными были полуфабрикаты, говорит он. Настолько опасными, что врачи в местной больнице знали производственный процесс почти так же хорошо, как и химики: достаточно было назвать место работы, и врачи уже знали, что им нужно делать. Пары полуфабрикатов вызывали ожоги глаз, соприкосновение с другими веществами ? лейкемию. "В семидесятые годы был построен новый завод по производству вофатокса, но старый при этом не закрыли. Там протекали трубопроводы, были изношенные вентили", - рассказывает Пауль Штребе. Во главе угла стоял вал, а не окружающая среда. Концентрат вофатокс-80 был на химкомбинате главным источником валюты, только за счет поступлений от его экспорта в Колумбию ГДР покрывала 80% своего годового импорта кофе.

Кроме вофатокса на комбинате производились также минеральные удобрения, цемент с высвобождением серосодержащих газов и лаки. Тоже в условиях ненадлежащей безопасности. Большая часть этих предприятий была закрыта, почву вывезли, местность санировали. В 1992 концерн Bayer начал здесь строительство завода. Трубопроводы пересекают улицы. Аккуратными рядами стоят зеленые и серебристо-серые резервуары.

Внешний вид производит впечатление на многих. "Здесь больше нет зараженной почвы, - говорит бургомистр Греппина Йоахим Шунке. - Все чисто. Химия обеспечивала и обеспечивает работой большинство наших жителей!"

Однако на химкомбинате не все так хорошо и организованно, как на заводе Bayer. На территории старой части комплекса Матиас Крауттер из "Гринпис" надевает белый защитный костюм. Химик направляется к разрушающемуся фабричному зданию. Здесь ржавые трубы заканчиваются в ванне с вонючим коричневым бульоном, маслянистая жидкость подтекает из контейнеров. "Посторонним вход воспрещен", - написано у входа в заводской корпус, дверь которого постоянно широко распахнута. Здание, как следует из вывески, принадлежит фирме Organotin со штаб-квартирой в Куала Лумпуре, Малайзия. Знаки ? череп с перекрещенными костями ? наклеены на стенах и на разбросанных бочках с трибутилом олова, содержащимся в красках, предназначенных для кораблей. Это вещество препятствует нарастанию на корпусах судов водорослей и моллюсков. Высокотоксичный материал, который оказывает патологическое воздействие на гормональную систему животных и человека. С 2003 года его производство будет запрещено. Но отделение фирмы в Биттерфельде является банкротом, здесь введено внешнее управление, за которое руководство комбината не несет никакой ответственности. "Если яд попадет в воду, - предостерегает Крауттер, - это вызовет катастрофу".

"Ядовитая вода поднимается"

О том, что высокая вода может увлечь за собой подобные вещества, знает и Рольф Краймайер. Однако для одного из руководителей местного экологического объединения это "наименьшая беда" по сравнению с опасностью повышения уровня грунтовых вод. Краймаейер опасается, что под давлением ядовитая вода поднимется выше и смешается с чистой грунтовой водой. "Зараженную воду не просто выкачать и очистить", - говорит Краймайер. Он рассказывает о системе, которая с 1999 года откачивает из линзы ядовитую воду и направляет ее на очистную станцию. Однако линза настолько огромна, что эта работа далека от завершения.

Наводнение может смешать все планы. Направление подземных потоков может изменится, и зараженная вода поднимется. Тем не менее Рольф Краймайер считает, что ситуация под контролем. Речь идет о процессе, длящемся месяцами. Теперь нужно быстро откачивать чистые грунтовые воды, не допуская их оттока в сторону ядовитой линзы.