Иностранная пресса о России и не только

Государственная Дума должна рассмотреть законы, которые могут ограничить или обложить высокими налогами финансирование российских неправительственных организаций.

Вероника Марченко тратит массу времени на борьбу с российским правительством. Но она утверждает, что нет ничего непатриотичного в ее организации "Право матери", предоставляющей юридическую помощь и услуги адвокатов родителям, чьи сыновья погибли на военной службе в мирное время.

"Мы постоянно находимся в оппозиции, - говорит она. - Наша главная цель - заставить российских чиновников работать эффективно и по закону. К сожалению, они не всегда это делают, и без "Права матери" многие родители остались бы без всякой юридической помощи".

Кажется, что позиция Марченко лежит в русле сделанных в мае президентом Владимиром Путиным заявлений о необходимости строить "зрелую демократию и развитое гражданское общество" для ускорения интеграции России в современный мир.

Но Путин напугал небольшое российское сообщество правозащитников, экологов и независимых журналистов, добавив: "Далеко не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов. Для других - обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов".

Пакет поправок к Налоговому кодексу, представленный в Государственную думу, может дать соображениям Путина импульс, создав комиссию по контролю над финансированием неправительственных организаций. Согласно законопроектам, всем зарубежным и отечественным донорам придется проходить сложную процедуру регистрации и представлять полный отчет о том, как будут расходоваться деньги. Любое "незарегистрированное" пожертвование предполагается обложить налогом в 24%.

Как многие кремлевские инициативы при Путине, предлагаемый порядок управления неправительственными организациями вызвал острые дебаты между экспертами, которые считают его нормальным правительственным надзором за социальными институциями, и теми, кто опасается, что он возвещает о разгроме независимой деятельности нижнего уровня.

"Ничего драматичного не происходит, - говорит Вячеслав Никонов, глава независимого московского аналитического центра "Политика". - В правительстве есть опасения по поводу зарубежного финансирования того, что не нравится государству. В этом нет ничего нового".

Сегодня в России насчитывается около 350 тыс. общественных организаций, главным образом это спортивные клубы и клубы по интересам, общества коллекционеров, ассоциации ветеранов и другие не политические организации. Мало кто из них получает деньги из-за границы, а некоторые даже говорят, что были бы рады большему правительственному вниманию.

"Любая государственная политика предпочтительнее нынешнего хаоса", - говорит Александр Саверский, глава Российской лиги защитников пациентов, имеющей горячую линию для приема сообщений о медицинских злоупотреблениях. По словам Саверского, он вынужден подрабатывать риэлтором, чтобы обеспечить деятельность своей организации.

"Возможно, государственный департамент по делам общественных организаций помог бы поддержать такие организации, как наша", - говорит он.

Критики утверждают, что новые правила являются составной частью принятой в эпоху Путина модели, включающей в себя взятие под контроль независимых телеканалов, выборные механизмы, сводящие роль парламента к штампованию правительственных решений, арест нефтяного магната Михаила Ходорковского, который финансировал оппозиционные группы. Теперь, говорят они, Кремль пытается надеть смирительную рубашку на независимые организации, занимающиеся правами человека, свободой слова и армейскими проблемами.

"Ситуация в России действительно изменилась. Больше нет независимых СМИ и политических партий", - говорит Дмитрий Бенцис, пресс-секретарь московского движения "За права человека", которое почти целиком финансируется из западных источников. "Путин заявил, что поддерживает диалог с российскими гражданами, но на самом деле диалог окончен, - говорит он. - На наш взгляд, это означает конец демократии в России".

По словам Бенциса, организация повергается все более резкой критике со стороны российских властей за то, что получает зарубежные гранты. "Но российские спонсоры боятся поддерживать правозащитные организации, - говорит он. - Если они дадут деньги, то могут кончить как Ходорковский".

Сергей Марков, возглавляющий связанный с Кремлем московский Центр политических исследований, признает, что кое-кто в российском правительстве надеется возродить советскую модель гражданского общества, состоявшую из декоративных организаций, контролируемых государством. Но, по его словам, Путин искренне желает создать сильное гражданское общество, способствующее продвижению реформ.

"Кремлю нужны организации, критикующие бюрократию. Ему нужна действительно эффективная демократия", - говорит он.

Главной проблемой многих правозащитных организаций, получающих зарубежное финансирование, по мнению Маркова, является то, что у них сохраняется советский менталитет полной и непримиримой оппозиции государству. "Компромисс должно искать не только правительство - общественные организации тоже должны предпринимать шаги, направленные на сотрудничество с государством".

Марченко говорит, что "Право матери", получающее финансирование из нескольких западных фондов, не испытывает потребности в "иллюзии сотрудничества" с властями. "Государство чудовищно обращается с общественными организациями. Нам не о чем говорить", - считает она.

По ее словам, "Право матери" и дальше будет помогать родственникам солдат получать компенсации и пенсии, даже если новые правила предвещают разгром независимых организаций. "В России все может случиться. Но мы помним, как все было, когда мы начинали, - говорит она о 1990-х годах. - Если нас выгонят из офисов, мы вернемся на кухни. Безусловно, мы не сдадимся".