Иностранная пресса о России и не только

Словом, которое лучше всего характеризует позицию Тони Блэра в отношении Джорджа Буша, является беззаботность. Его, по-видимому, почти ничего не беспокоит. Главное, что он остается в обойме.

Оба лидера часто беседуют друг с другом. По словам высокопоставленного представителя британского правительства, у них самые тесные и откровенные отношения. Это означает, что ни одно из британских заявлений по проблеме борьбы с терроризмом никогда не было сюрпризом для США. Двусторонние контакты придают Блэру уверенность в прочности отношений с США, которые характеризовались единством взглядов на проблему терроризма.

Блэр одобряет также изменения, происходящие в позиции Вашингтона, который намеревается перенести войну с терроризмом на страны, производящие оружие массового уничтожения. Не все страны ЕС готовы с этим согласиться, в то время как Блэр чувствует себя комфортно во всех отношениях. По его мнению, рассказы о трансатлантических разногласиях являются преувеличением. Возможность того, что самые болезненные разногласия связаны с его собственной персоной - поскольку он становится не столько реальным, сколько иллюзорным мостом между Америкой и Европой ? никем не обсуждается.

Однако за кулисами беспрерывных дипломатических контактов между Лондоном и Вашингтоном дела обстоят несколько сложнее. Показательными являются события в Афганистане, где миротворческие силы во главе с Великобританией остро нуждаются в людских ресурсах. Хотя Блэр был доволен тем, что поле Рождества США выделили дополнительные средства на восстановление Афганистана, выполнение миротворческих задач на месте - совсем другое дело. На прошлой неделе один высокопоставленный британский дипломат был отправлен в Вашингтон, чтобы убедить министра обороны Рамсфельда выделить американский контингент в состав миротворческих сил, однако натолкнулся там на категорический отказ. Ему сказали, что американских миротворцев в Афганистане не будет.

Кроме того, есть разногласия и в отношении Ирана, который сейчас становится для США даже большим объектом для нападок, чем Ирак. Ядерные поставки Ирану из России, предполагаемые поставки Ираном оружия палестинцам, лицемерные заявления Ирана о том, что он не помогал боевикам "Аль-Каиды" скрыться из Афганистана: все это вызывает возмущение в Вашингтоне, который не поддерживает стремление Великобритании оказать помощь умеренным иранским политикам в их противоборстве с реакционным духовенством. Джек Стро, выразитель такой политики, не пользуется в Вашингтоне никаким влиянием.

Тем не менее, самая серьезная проблема - это Ирак, основной производитель оружия массового уничтожения. Здесь все более откровенные американские угрозы применения силы наталкиваются на заявления Великобритании о том, что военная операция не будет проведена в ближайшее время. Все видные британские политики и официальные лица говорят одно и то же: их ознакомят с планами вторжения, если подобное решение будет принято, но пока они никакого плана не видели. Им известно лишь, что Пентагон и ЦРУ представили президенту несколько различных планов, но он все их отверг, главным образом из-за того, что он не верит, что в Ираке есть силы, которые могут сыграть ту роль союзника США, которую выполнял в Афганистане "Северный альянс".

Это очень важный момент. Ставка на смену Багдадского режима делает военную операцию неизбежной. В американской прессе обсуждаются различные планы боевых действий. События развиваются все более стремительно. И все же, в отсутствие достойной оппозиции в Ираке, подобная стратегия может поставить США в трудное положение и поэтому очень рискованна.

Многие британские круги, возможно включая самого Блэра, рассматривают проведение военной операции против Ирака опасным отклонением от борьбы с международным терроризмом. Между тем, у Блэра должно быть несколько вариантов дальнейших действий, хотя маловероятно, что они именно таковы, как описано ниже.

Один из них мог бы заключаться в достижении взаимопонимания с континентальной Европой, и особенно с Владимиром Путиным, другим крупным мировым лидером. К Путину Америка относится почти так же снисходительно, как к Блэру. Ни Великобритания, ни Россия почти ничего не получили взамен своей поддержки США в борьбе с терроризмом. Конечно, они только выиграли от разрушения сети "Аль-Каиды", которого добился Вашингтон. Но пока с ними обращались как с марионетками, и Путин уже дает понять, что сыт этим по горло.

К его строгому предупреждению Вашингтону, чтобы тот не наносил удары по Ираку, возможно, хотели бы присоединиться и другие европейские страны, хотя пока что они открыто не выражают своих взглядов. Путин не обязан вечно терпеть американские базы в зоне российского влияния, в которую входят Узбекистан и Таджикистан. Выработка единой, прагматичной позиции в противовес дестабилизирующим попыткам свергнуть Саддама Хусейна насильственным путем - это работа, которая по плечу британскому и российскому лидерам. Если бы Блэр проявил хотя бы одну десятую долю резкой критики, с которой в адрес Вашингтона выступил Крис Паттен, его влияние возросло бы в два раза.

Он этого делать не хочет. Если бы я это сделал, - думает он, - я бы оказался вне игры. Так что он, несомненно, отдаст предпочтение второму варианту, предусматривающему согласие со всеми решениями Вашингтона.

Тем не менее, беззаботности Блэра наверняка должен прийти конец. Хотя он отдает предпочтение уступчивой позиции в обмен на эти доверительные беседы один на один, за все это придется заплатить определенную цену. Не решившись на роль рупора Европы в Америке и Америки в Европе, Британия рискует однажды потерять влияние и по эту, и по другую сторону океана.