Иностранная пресса о России и не только

"Переломный момент наступил для Павла Мелихова, по его словам, когда он услышал, как президент Обама сравнил Россию с болезнью", - пишет корреспондент The Christian Science Monitor Фред Уэйр.

"В своей речи в ООН в сентябре прошлого года президент перечислил основные угрозы международной безопасности, причем на первом месте оказалась Эбола, на втором - "российская агрессия в Европе" и на третьем - группировка "Исламское государство". Мелихов, предприниматель средних лет из Московской области, говорит, что в тот момент прояснилось его представление о своей стране и ее месте в мире", - говорится в статье.

"И не только я - все мои сотрудники были потрясены, - говорит он. - Лидер США включил нашу страну в черный список наряду с вирусом и террористической организацией".

"США - не друг; теперь есть "мы" и "они". Я понял это окончательно и бесповоротно", - утверждает Мелихов.

"Мелихов не представляет собой исключение в сегодняшней России, - поясняет читателям автор статьи. - Более того, он, кажется, представляет новую норму. За последний год что-то произошло в общественном сознании, что кажется некоторым экспертам похожим на рождение отчетливого русского национального самосознания впервые за всю историю страны".

"В прошлом Россия была империей, потом коммунистическим колоссом, потом "побежденной" державой, от которой ожидали - даже ее лидеры - что она пойдет по западному пути. Быть "русским" всегда означало быть гражданином государства с грандиозными амбициями и идеологией, которая не принимала во внимание и даже не признавала отдельное существование России как таковой", - рассуждает журналист.

Однако на фоне глобального геополитического кризиса из-за Украины, ее проевропейской революции и гражданской войны, к которой она привела, "мы видим, что русские находятся в более активных поисках самоидентификации, чем когда-либо за последнюю четверть века", считает независимый политолог Маша Липман.

"Происходит очевидное пробуждение национального самосознания, однако пока нет ясности относительно того, что представляет собой эта новая самоидентификация. Россия больше не империя, но еще не национальное государство", - говорит Липман.

"Нельзя сказать, что Мелихов раньше не был патриотом", - отмечает Уэйр. Когда он был мальчиком, он был завсегдатаем военно-патриотического клуба "Десантник".

"Мы не хотим войны, и мы не считаем Запад врагом, но многие люди теперь видят, что они пытаются загнать нас в угол, окружить военными базами, заставить нас отдать Украину и расколоть то, что осталось от нашей страны", - утверждает президент клуба "Десантник", ветеран войны в Афганистане Юрий Шапарин.

"Опросы общественного мнения отражают эти формирующиеся настроения", - пишет Уэйр, приводя данные мартовских опросов ВЦИОМ и "Левада-центра", согласно которым 89% респондентов полагают, что возвращать Крым Украине нельзя "ни при каких обстоятельствах", а 68% считают Россию великой державой.

Некоторые идеи, лежащие в основе нового патриотизма, изначально выразил Путин, а потом они были развиты обширной государственной пропагандистской машиной. Они включают в себя понятие "русского мира", чья территория выходит за границы России и охватывает народы, язык, культура и менталитет которых - но не обязательно национальная принадлежность - являются русскими, поясняет автор.

Сюда также относится утверждение, что либералы, гомосексуалисты и другие "вестернизированные" россияне представляют собой "пятую колонну", которая угрожает российскому обществу разрушением изнутри, пишет Уэйр.

"Но в то время как русские, возможно, стали патриотичнее, чем когда-либо, в своей душе, большая их часть пока еще не выразила этот патриотизм какими-либо действиями. Попытки убедить россиян действительно вступить в патриотические организации и присоединиться к огромным прокремлевским уличным демонстрациям в советском духе недостаточно успешны", - замечает автор.

Многолюдный митинг на Красной площади в марте, отметивший аннексию Крыма, был слегка омрачен публикациями в соцсетях фотографий сотен участников, в основном молодых, выстроившихся после его окончания в очередь за вознаграждением, говорится в статье.

"Антизападные настроения могут быть сильными и искренними, но они никак не способствуют формированию ощущения, кто мы есть", - считает Маша Липман.

У Мелихова есть возможный ответ на это, полагает Уэйр.

"Мы должны использовать эту ситуацию и всю эту энергию, - говорит он. -Я не помню такого времени, когда люди чувствовали бы себя настолько едиными и готовыми к конструктивным действиям. Для меня патриотизм означает взять и что-нибудь построить, улучшить мой бизнес, помочь другим начать что-то делать. Это может стать временем великой возможности для нашей страны и для нас".