Иностранная пресса о России и не только

Разношерстная толпа мировых лидеров съедется в Москву 9 мая праздновать окончание Второй мировой войны под холодным взглядом пригласившего их президента Владимира Путина.

Там будет президент Джордж Буш, и Жак Ширак из Франции, и, может быть, Тони Блэр из Британии, хотя из-за британских всеобщих выборов четырьмя днями раньше есть слабая вероятность повторения Потсдама. Потсдамская мирная конференция 1945 года на окраине разрушенного Берлина открылась с участием Сталина, президента Гарри Трумэна и Уинстона Черчилля. К моменту, когда она закрылась, выборы в Британии привели на смену Черчиллю Клемента Аттли.

Некоторые из приглашенных сочтут своим долгом не приехать. Лидеры Эстонии и Литвы не видят смысла праздновать замену нацистского сапога на советский, а для них окончание войны означало именно это. Японец Дзюнъитиро Коидзуми вежливо отказался праздновать поражение военного союзника своей страны. Нынешний лидер союзника, канцлер Германии Герхард Шредер, приедет, чтобы подтвердить свою обычную мысль о том, что и Германию в 1945 году освободили от страшного режима Адольфа Гитлера.

И Шредер будет в неловком положении. Он только что принимал Путина на промышленной ярмарке в своем родном Ганновере, где руководители подразделения Wintershall, входящего в химическую компанию BASF, и российского гиганта "Газпром" подписали сделку, выходящую за рамки простой покупки.

"Речь идет не только о поставках, - заявил Шредер. - Немецкая компания впервые участвует в производстве в России".

На долю России уже приходится треть энергетического импорта Германии, а две компании будут совместно разрабатывать месторождение "Южно-Русское" в Западной Сибири и начнут работы над трубопроводом, который будет осуществлять поставки в Европу через Балтийское море. "Газпром" также продаст 25% акций месторождения немецкой энергетической компании E.On AG.

Все это выглядело замечательно, так, как будто долгое ухаживание Шредера за русскими принесло свои плоды. Но затем возникли два неприятных сюрприза. Первым стали налоговые претензии почти на 1 млрд долларов, предъявленные на прошлой неделе российскому партнеру British Petroleum, компании ТНК. Счет, предъявленный в последнюю неделю суда над Михаилом Ходорковским из ограбленной нефтяной компании ЮКОС, выглядел напоминанием об опасностях бизнеса в стране, где закон будет таким, как скажет государство.

Затем последовал еще один сюрприз. Антимонопольная служба России заблокировала покупку немецким машиностроительным гигантом Siemens акций российской компании "Силовые машины", крупного производителя генераторов. Продукция "Силовых машин" приводит в движение российские атомные, тепловые, газовые и гидроэлектростанции, но компания немножко работает и на оборонную отрасль. А Кремль все больше славится тем, что не пускает иностранцев в энергетический сектор, алюминиевую отрасль, а также в отрасли, которые можно назвать стратегическими в самом широком смысле слова.

В этой связи даже немцы забыли о вежливости. На прошлой неделе газета Die Welt отмечала, что формально торговые отношения между двумя странами никогда не были лучше. Но, продолжала газета, "экономические круги Германии признают, что в действительности все иначе: возможности, которые может предложить Россия, перекрываются рисками, и немецкий бизнес предпочитает инвестировать в Восточную Европу и Китай".

Сразу же после празднования Дня Победы в Москве Россия и Европейский союз предпримут попытки вывести отношения за рамки нынешнего соглашения о торговле и сотрудничестве, подписанного в 1997 году, и создать более тесное партнерство. По последней дипломатической моде подготовлено четыре "дорожных карты": об экономических отношениях; о внешней безопасности; о свободе, безопасности и правосудии; об образовании, науке и культуре. Их должны с некоторой помпой подписать 10 мая.

Это будет пустым звуком, хотя ЕС пока и является главным торговым партнером России. На долю ЕС приходилась треть российской торговли в 1997 году, а сейчас - более половины, отчасти потому, что в результате расширения ЕС в союз вступили страны Восточной Европы, традиционно имеющие торговые связи с Россией. Главная причина - повышение цен на нефть. Единственными предметами российского экспорта, всерьез интересующими Запад, являются нефть, газ и сырье.

Отношения между Россией и ЕС, и правда, должны быть специфическими. У России есть нужное Европе сырье, у Европы есть квалификация, инвестиции и рынки, а еще свобода и независимая юстиция, необходимые России. Но отношения не складываются, так как путинская Россия по-прежнему действует себе во вред, оскорбляя и обманывая нужных ей иностранных инвесторов, а затем долбя их налогами.

Возможно, эта репутация является преувеличением. Налоговые претензии к российскому партнеру BP могли быть несвоевременной ошибкой чересчур рьяного налоговика, возможно, работающего в доле с российскими биржевыми жучками. Уже звучали обвинения в извлечении выгоды из колебаний рынка после появления сообщений о налоговых претензиях. Не исключено. Но уровень доверия к российскому государству и его финансовым органам настолько низок, что мало кто знает, чему верить.

Неприятно то, что возобновилась утечка капиталов из России. Когда российские инвесторы начинают уводить свои деньги в безопасные места, уже не имеют веса заявления президента Путина о том, что больше не будет ни конфискаций, ни арестов в стиле ЮКОСа. Западные бизнесмены все это видят.

Избранные ими лидеры тоже. И можно ожидать, что после тостов за военный альянс Британии, Америки и России и салюта на Красной площади Джордж Буш с Тони Блэром припрут хозяина к стенке и зададут Путину малоприятные вопросы о том, как делать бизнес в России. А если канцлер Шредер сумеет втиснуться между ними, он, возможно, захочет узнать, почему на немецкие деньги можно покупать в России нефть и газ и нельзя - машиностроительную компанию.

И если ответы Путина им не понравятся, новый договор ЕС с Россией, подписанный 10 мая, будет стоить не больше бумаги, на которой его написали, совсем как другой договор, подписанный предшественником Путина с нацистами в августе 1939 года и ставший первым выстрелом Второй мировой войны.