Иностранная пресса о России и не только

"Иллюстратор Пьер Ле-Тан улавливает множество лиц российской моды, начиная с экзотических костюмов, созданных для балетов "Русских сезонов" в 1909 году и все еще воспеваемых сегодня европейскими домами моды, вроде Giambattista Valli и Valentino", - пишет Александр Фьюри в The New York Times.

"Для нового поколения дизайнеров настоящие воспоминания о советской России сияют ярче, чем фантазии о крестьянах и принцессах", - говорится далее.

"Группа моделей-подростков с бескровными лицами собралась в районном центре молодежной культуры в Калининградской области, российском анклаве на Балтийском море. Они прибыли на модный показ, как и полторы сотни журналистов и покупателей, слетевшихся со всего мира, чтобы увидеть коллекцию "Осень 2017" 32-летнего дизайнера мужской одежды Гоши Рубчинского. Большинство из них стоит, некоторые сидят на 40 видавших виды стульях с бархатной обивкой", - рассказывает корреспондент, добавляя, что "многие в зале проделали девятичасовой перелет из Лондона, где в начале этой недели начались показы мужской одежды".

"Почему кто-то стал утруждаться и совершать такую поездку? Потому что Рубчинский - одно из самых важных имен в сегодняшней моде. И потому, что в данный момент российское влияние на модную индустрию настолько всеобъемлюще, что его можно сравнить только с ситуацией в начале прошлого века, когда российский импресарио Сергей Дягилев электризовал мир. Его балет оказал стойкое влияние не только на современную хореографию и композиторское искусство. Он беспрецедентно повлиял на довоенную моду: его костюмы стали кутюром", - указывает автор.

"Имя Рубчинского, который бледен, бритоголов и походил бы на хулигана, если бы не заразительная улыбка, часто упоминают наряду с такими именами, как Демна Гвасалия - дизайнер Vetements, получивший завидный пост креативного директора в компании Balenciaga в 2015-м, и Лотта Волкова - стилист, сотрудничающая с ними обоими и работавшая над стилем для осенних показов британского бренда Mulberry и итальянской марки Emilio Pucci. Вместе они создают новое увлечение российской модой и обновленный балет - танец между эстетикой Восточного блока и Запада", - говорится в статье.

"Мода всегда романтизировала традиционные российские народные и царские костюмы, начиная с "Русской коллекции" Ива Сен-Лорана 1976 года и заканчивая элегантной одеждой современных московских дизайнеров, таких как Ульяна Сергеенко и Вика Газинская", - отмечает автор.

"Гвасалия родился в Грузии, у Черного моря, Рубчинский - в Москве. Волкова выросла во Владивостоке, близ российской границы с Китаем. Ее работы проливают свет на эстетические сходства между ней, Гвасалией и Рубчинским: в фокусе - гранжевая одежда для улицы, синтетические ткани, смелые основные цвета, которые все трое носили, когда росли. Эта выраженная восточноевропейскость со странной приверженностью к некрасивому и необычному не выглядит как высокая мода - по крайней мере, не выглядела до сих пор. Этот новый российский образ - один из самых вездесущих на нынешних подиумах. Возможно, потому Волкова так востребована как стилист рекламных кампаний, показов коллекций и журнальных историй, Рубчинский продает свою одежду в 140 с лишним магазинах по всему миру, а Гвасалия получил свой пост в Balenciaga", - рассказывает журналист.

По словам Фьюри, Рубчинский и Гвасалия одевают нас как пролетариат, а одежда Ульяны Сергеенко - "странный сплав крестьян и принцесс - одежда первых с ценниками вторых".

"Но что говорит новая русская эстетика Vetements и спортивной одежды Рубчинского? Возможно, то, что российская молодежь стремится усвоить свое наследие, и это наследие - не только доморощенная народность и самодержавное величие. Нет, это романтика недавно ушедших времен", - говорится в статье.

"То, что сегодня на Западе называют Восточным блоком, это не про сейчас. Оно из девяностых, - сказал Гвасалия. - Это очень ностальгический момент, я думаю, даже для тех людей из Восточного блока, которые приходят и видят определенные отсылки, которые использую я или использует Гоша. Это не нынешняя Россия, которая совсем другая и менее интересная. Может быть, лет через десять, не знаю...".