Иностранная пресса о России и не только

Тамиле не было и двух лет, когда ее мать Алена ушла на работу 1 сентября прошлого года. Учительница русского языка в школе номер один города Беслана, она не хотела пропустить церемонию, которая знаменует начало учебного года в России.

Через три дня двадцативосьмилетняя светловолосая женщина была мертва, попав в число 333 заложников, погибших во время перестрелки или взрыва после неуклюжей попытки российских спецслужб освободить их из рук террористов.

Сегодня Тамила живет со своей бабушкой по материнской линии, Натальей Саламовой, в нескольких минутах ходьбы от той школы, где погибла ее мать. Каждый раз, когда звенит дверной звонок, она бежит к двери с криками: "Мама, мама". В остальное время она ходит по квартире с большим портретом своей матери.

"Алена всегда хотела быть учителем. Она любила детей", - говорит Наталья Саламова, а на ее глаза набегают слезы. - Мы пока не говорили Тамиле, что случилось. Она слишком маленькая, чтобы это понять".

На прошлой неделе в этом маленьком городке на юге России самый худший учебный год, который только можно вообразить, подошел к концу.

После трагедии в город поступили миллионы фунтов гуманитарной помощи, раненых направили в лучшие больницы Европы, а многие из выживших детей смогли бесплатно отдохнуть за границей. Однако девять месяцев спустя родители и родственники все еще ждут, когда же наконец они услышать правду о тех чудовищных днях.

Несмотря на обещания официального расследования, власти последовательно откладывают обнародование его результатов.

Вместо того чтобы признать свою ответственность за трагедию - которая, по крайней мере частично, стала результатом некомпетентности российских спецслужб - ни один из представителей федеральной власти не был уволен из-за происшедшего.

Единственный чиновник, ушедший в отставку, занимавший относительно скромное положение министр внутренних дел Казбек Дзантиев, получил тепленькое местечко в Москве благодаря Владимиру Путину.

Многие ключевые вопросы о том, как теракт в Беслане оказался возможным, остаются без ответа.

Местные жители хотят знать, как террористы смогли проникнуть через заградительные посты на границе их небольшой республики, почему во время операции в школе были использованы танки и огнеметы и, самое главное, кто отдал приказ о штурме.

Российские власти имеют давнюю традицию срывать факты. Расследование гибели 130 заложников во время спасательной операции во время захвата заложников в московском театре в 2002 году, проводимое Кремлем, незаметно оказалось на полке.

В Беслане, по официальным данным, в школе было меньше 400 заложников, в то время как местным жителям известно, что их было около тысячи.

Террористы сказали, что отпустят детей, если власти освободят их находящихся в заключении товарищей и начнут вывод российских войск из Чечни, однако Кремль заявлял, что никаких конкретных требований они не выдвигали.

"Власти обманывали нас с самого начала", - говорит Фатима Келекшаева, член комитета матерей Беслана.

В самом городе шрамы трагедии все еще видны. Школьный спортзал по-прежнему выглядит выжженным остовом с пробоинами от взрывов в настиле.

Бутылки воды и большие букеты цветов - красных, синих и сиреневых - лежат у стен и на полу. Разложившаяся плоть указывает на то месте, где взорвалась террористка-смертница.

В других местах можно наблюдать страдание родственников. Кто-то написал на стене: "Никогда не высохнет ваша кровь и наши слезы. Простите нас, что мы еще живы, а вы - нет".

Рядом с кухней кто-то написал слова благодарности российским спецслужбам, потерявшим несколько солдат в процессе штурма, пытаясь спасти детей. Еще кто-то написал: "Путин, ты - убийца детей".

Траур и длительный процесс заживления у многочисленных родственников пострадавших сменяется не шоком и чувством потери, а растущим гневом и чувством горечи.

"Бесполезно винить чеченцев, - говорит 65-летняя Зарема Дзутуева. - Многие из них тоже погибли. Если бы Москву бомбили так, как их, русские тоже вступили бы в батальоны смерти".

"Это все власти. Они не говорят нам ни слова правды, а когда мы протестуем, они заявляют, что мы поднимаем слишком много шума".

В отсутствие полноценной информации, растут теории заговоров. Одна из самых пагубных теорий гласит, что Лидия Цалиева, 72-летняя директор школы, состояла в сговоре с террористами. Хотя она была ранена во время кровавого исхода захвата, когда она вернулась из больницы в Москве, из нее сделали врага.

Сидя у себя дома, который она теперь редко покидает, она сказала нам: "Я не могу осуждать тех, кто меня ненавидит, - они потеряли своих детей. Они ненавидят всех живых. Они думают: "Почему умерли наши дети, а не чужие?" Но мы должны знать правду. Только когда будет известно, что случилось, может начаться выздоровление".