Иностранная пресса о России и не только

"Мы превратились в кур, несущих золотые яйца", - чистосердечно заявляет глава одной из женевских адвокатских контор. "Обычные уголовные дела нельзя назвать прибыльными, - продолжает он. - Теперь мы занимаемся, в основном, финансовыми делами, приносящими немалый доход". Эстетам уже не суждено присутствовать на выступлении в Суде таких талантливых адвокатов, как Марк Бонна, Мишель Альперин, Шарль Понсе или Доминик Варлюзель. Насильники, убийцы, налетчики и жертвы кровавых преступлений теперь вынуждены пользоваться услугами посредственных или молодых адвокатов, не имеющих возможности вести доходные дела.

В профессии адвоката деньги продолжают оставаться запретной темой. Месяц назад генеральный прокурор Бернар Бертосса публично иронизировал по вопросу об "обильных" гонорарах, получаемых при ведении крупных финансово-политических дел. Его высказывания спровоцировали волну негодования в адвокатских кругах Женевы. "Удар ниже пояса", "запрещенный прием", "попытка поставить под сомнение доверие к нам" - интенсивный ответный огонь.

Однако следует обратить внимание вот на что: действительно, нельзя отрицать, что новый "рынок" довольно рентабелен, о чем свидетельствует процесс над Сергеем Михайловым, предполагаемым крестным отцом российской мафии. Помимо оправдательного вердикта он получил также денежную компенсацию в размере 800 тысяч франков, из которых 560 тысяч пошли на оплату гонораров адвокатов (или, вероятно, лишь части из них). "Эта сумма не является моим гонораром, - поспешил заявить заместитель председателя коллегии адвокатов Алек Реймон, главный защитник русского клиента. - Мы защищали его вшестером, у нас было очень много работы".

В конце концов, это не важно. Ведь дело Михайлова - лишь вершина айсберга, другие дела оказываются еще более выгодными. Когда речь заходит о разблокировании счетов или недопущении передачи за рубеж банковской документации, финансовые ставки в игре оказываются весьма значительными. Российские дела, расследование Elf, фонды Абаши, Салинаса, украинские, казахские и другие банковские счета, блокированные женевским следственными судьями оцениваются в общей сложности в 2 млрд. франков. Совершенно очевидно, что "жертвы" этих мер всегда готовы щедро оплатить услуги своих адвокатов, чтобы попытаться вернуть свои денежки и еще более щедро вознаградить их, если им удастся разблокировать их счета.

Закон молчания продолжает тяготеть над "меркантильными" вопросами, однако привлекаемые адвокаты заявляют, что не бедствуют: "Если рассматриваются крупные дела, то речь идет о прибыльной работе", - заявляет бывший адвокат Мишель Альперин. "С экономической точки зрения, они более интересны, чем кровавые преступления", - говорит адвокат Пьер де Пре. Более четко по этому вопросу высказался Доминик Понсе, отметивший, что гонорары по этим делам в два или три раза выше, чем стандартный гонорар - 450 франков. Однако, по словам одного из его коллег, эту сумму следует увеличить в 10-15 раз. Другой адвокат, пожелавший остаться неизвестным, высказался более конкретно: "Процедура рассмотрения жалобы, длящаяся всего неделю, обходится клиенту в 100-200 тысяч франков". После изучения банковских документов судьям становятся известны размеры гонораров адвокатов, и они называют их значительными. Гонорары еще больше увеличиваются в случае успеха, если в соответствии с заключенным контрактом клиент перечисляет адвокату часть размороженной суммы.

"Специализирующиеся на экономических делах адвокаты проявляют свою признательность, позволяя нам наполнять их кошельки", - горько усмехается судья. Действительно, политика генерального прокурора Бернара Бертосса, уделяющего огромное внимание борьбе с международной экономической преступностью, в большой степени может служить объяснением причин возникновения "бума" по расследованию дел об отмывании денег или коррупции в женевских адвокатских конторах. "Адвокаты защищают тогда, когда прокуроры атакуют", - подводит итог Пьер де Пре, адвокат и представитель защиты главы "Мабетекс" Паколли. "Эта эволюция является следствием крестового очистительного похода, начатого Швейцарией и, в первую очередь, Женевой. Они считают своим долгом вести это наступление, - говорит Доминик Варлюзель, - которое очень дорого обходится и имеет смехотворные результаты".

Процедуры по оказанию правовой помощи требуют определенной специализации, однако, согласно признаниям большинства заинтересованных лиц, нет необходимости изобретать велосипед, чтобы добиться успеха. Большая часть дел мало, чем отличаются друг от друга. "Эта работа стала по плечу любому посредственному работнику", - признает Шарль Понсе, принимавшего участие в пересмотре закона о правовой помощи в качестве национального советника.

Но, тем не менее, лишь самым лучшим адвокатам, самым изощренным, или прекрасно разбирающимся в банковском деле, достаются самые выгодные, вернее, самые денежные дела. Завистники и моралисты называют этих адвокатов не иначе, как "группка", "сеть" или "мафия". Согласно распространившимся слухам, эта "банда двенадцати", как ее обычно называют, соблюдает почти сектантские ритуалы. В частности говорят, что они имеют привычку собираться иногда по воскресеньям после обеда у Доминика Понсе, "нашего отца", как его называет Алек Реймон.

В действительности дела обстоят гораздо прозаичней. Некоторые из этих адвокатов, как Бруно де Пре, Мишель Альперин и старейший и известнейший профессор права Доминик Понсе, имеют большой опыт и пользуются известностью: они первыми проявили интерес к процедуре оказания правовой помощи, или "созданию помех", как говорит Бернар Бертосса. Кроме того, "банда двенадцати" использует принцип кооптации: очень часто, дело по оказанию правовой помощи требует участия целого ряда фирм и организаций, а для того, чтобы избежать столкновения интересов, назначаются другие адвокаты, подобранные "в соответствии со специализацией и опытом", - говорит Алек Реймон.

Распределение комиссионных между адвокатами полностью исключено, выявленные нарушения дисциплины, во избежание их повторения, сурово наказываются. Эта группа практикует так называемый обмен любезностями, что является залогом сплоченности и подчеркивает особый характер группы, где завистливых людей не жалуют.