Иностранная пресса о России и не только

Конфликт в Чечне будет разрешен только тогда, когда интересы всех общественных и политических групп будет представлены в свободно избранном парламенте

Нападение на школу в одном североосетинском городе стало своеобразным индикатором напряженности в отношениях между Россией и Чечней. Несмотря на все попытки официального Кремля создать впечатление, будто между ними нет никаких противоречий, захват заложников, в результате которого погибли сотни человек, вызвал во всем мире огромный отклик. После всего произошедшего невозможно отрицать, что в Чечне идет война. Противоречия несомненно имеются, причем независимо от того, какую форму принимает борьба.

После Беслана стал очевидным, что численно небольшая, но наиболее активная и радикальная часть чеченского народа не прекратила борьбу за независимость. События в Беслане стали уже третьим крупным террористическим актом - после нападения на Ингушетию 22 июня и на Грозный 21 августа - за последние три месяца.

Это означает, что политика Кремля - так называемая "чеченизация конфликта" - была ошибочной и ее следует изменить. До сих пор в Чечне применялась старая тактика покорения народов: на местах выбирались наиболее лояльные представители населения, переговоры велись исключительно с ними. То, что в данном случае были задействованы представители не всего политического спектра, например, боевиков, в конечном счете привело к трагедии в Беслане.

Существуют многочисленные планы по мирному урегулированию конфликта в Чечне, которыми тем или иным образом в целях разрешения конфликта готова воспользоваться ООН, передав республике самостоятельные полномочия в различных областях. Однако главная проблема в том, что ни один из этих планов не нравится Кремлю, поскольку все они предполагают, что Россия должна покинуть Чечню, уступив место третьим странам, западным.

Нельзя даже и помыслить, чтобы Кремль согласился на такие условия. Иначе официальная Москва выполнила бы требования террористов, которые захватили школу в Беслане. Их требования по своей сути соответствовали положениям "плана Хасбулатова". Террористы в обмен на освобождение заложников выставили пять условий: Путин должен подписать указ об окончании войны в Чечне; войска должны быть выведены; Чечня должна стать членом СНГ в качестве независимого государства; Чечня должна остаться в рублевой зоне; в Чечню и на Северный Кавказ должны войти миротворческие силы СНГ.

Однако замалчиванием этих требований при захвате школы Кремль снова продемонстрировал, что он не готов менять свою политику. Ведь Россия больше не является сверхдержавой, которая может позволить себе делать такие "подарки". Уход России с Кавказа, начало которого обеспечило бы независимость Чечни, мог бы стать катализатором, подобным тому, который обусловил распад Советского Союза.

Это означает, что Кремль будет продолжать финансировать Чечню, благодаря чему он приобретет, с одной стороны, лояльность части населения республики, а с другой - одновременно усилит репрессии по отношению к иной его части, что приведет к непримиримому противостоянию.

Единственно возможный путь - это путь компромисса. Он должен предусматривать полную амнистию для всех боевиков, в частности таких радикальных, как Шамиль Басаев, с одновременным правом участвовать в политической жизни республики. Понятно, что после всех этих террористических актов в России и во всем мире возможность переговоров с террористами практически невозможна. Однако, чтобы предотвратить следующий Беслан, в данном случае необходимо сделать исключение и пойти на некоторые уступки радикальному крылу чеченских сепаратистов.

Путин должен дать им гарантию их личной безопасности. Чтобы их право на участие в политической жизни не обернулось фарсом, следует изменить конституцию республики. Кремль должен отказаться от централизации власти в республике и вести парламентское правление. То есть Чечня должна стать не президентской, а парламентской республикой, и все политические силы республики должны иметь возможность участвовать в парламентских выборах.

Этот компромисс, во-первых, исключит возможность влияния федеральных войск на жизнь в республике. Исходя из заявлений российских генералов о том, что они продолжат войну в республике до последнего бойца, возникает подозрение, что они имеют намерение ввести в Чечне чрезвычайное положение, которое открыло бы возможность для назначения генерал-губернатора, военного руководителя республики. Если Кадыров погиб в результате теракта, то после введения в Чечне парламентской формы правления присутствие военных не будет препятствовать функционированию государственной власти. Физическое устранение целого парламента невозможно.

Во-вторых, в Чечне в течение почти четырех лет, как следует из официальных источников, создается система государственного правления, подобная той, что прописана в российской конституции. Создаются правительство и президентские структуры, которые должны обеспечить проведение в республике парламентских выборов.

Однако при всей видимости демократической государственности в Чеченской республике главным остается то, что власть в Чечне в конечном счете делят между собой различные кланы, которые строго следят за незыблемостью существующего положения и их собственных привилегий. Поэтому можно утверждать, что клановая система при нынешних государственных порядках представляет собой главную преграду на пути к нормализации жизни в Чечне.

Но у этой ситуации есть другой, не менее важный аспект, который препятствует налаживанию внутреннего диалога в Чечне. Все было бы гораздо легче, если бы чеченское общество было разделено лишь на сепаратистов и "русских", то есть пророссийски настроенных элементов. Сегодняшняя проблема заключается в том, что каждый из этих лагерей делится, в свою очередь, не только на "умеренных" и "экстремистов", но и на множество иных политических группировок с четко выраженным клановым характером.

По этой причине концентрация власти в руках одного клана (так называемого клана Кадырова) ничего не изменила. Основное слабое место этого клана заключается в том, что в современных условиях, а именно в ситуации глубокой внутренней раздробленности, такая группа может представлять лишь интересы маленькой части чеченского общества.

При наличии парламента арену для политической деятельности получит много политических группировок. Очевидно, что, по меньшей мере, в начале в парламенте будет представлена только пророссийская часть чеченского общества. Все же, как уже говорилось, даже эта часть политического спектра в Чечне далеко не едина, так что парламент смог бы стать таким местом, где различные группировки встречались бы для регулярного обмена мнениями и диалога. А исполнительная власть будет вынуждена выслушивать своих легальных противников.

И, наконец, в результате парламентской деятельности произойдут: во-первых, консолидация пророссийской части политических группировок в Чечне; во-вторых, сближение пророссийского центра и сепаратистского крыла.

Все это очень важно для преодоления кризиса и для будущего Чечни.

Однако результат компромисса не может удовлетворить полностью ни одну из сторон, ни пророссийскую, ни чеченскую. Поэтому данный вариант является всего лишь промежуточным решением.

Тимур Алиев - бывший главный редактор чеченской еженедельной газеты "Чеченское общество", печатавшейся в Назрани. В настоящее время под давлением чеченских властей она выходит только в интернете, выход печатной версии приостановлен. Кроме того, Алиев является координатором института Institute for War and Peace Reporting (IWPR) в Чечне. Данная неправительственная организация в целях поддержки мирных процессов и процессов демократизации старается способствовать улучшению освещения событий в кризисных регионах и осуществляет обучение местных журналистов.