Иностранная пресса о России и не только

Вывод испанских солдат из Ирака? Сильвио Берлускони, только что завершивший беседу с председателем палаты депутатов Пьером Фердинандо Казини, не смущается: "Меня это не удивило. Позиция Испании была известна, и мы о ней знали из первоисточника. С определенной точки зрения, мы можем воспользоваться тем, что теперь считаемся самым близким на континентальной Европе союзником Соединенных Штатов - ведущей мировой сверхдержавы". Будет ли созван Европейский совет по проблеме заложников? "Нет, сегодня уже все достаточно ясно, мы знаем, как действовать".

Чтобы почувствовать главные вектора в политике Кавалера, который намерен преодолеть многочисленные проблемы, порождаемые иракским кризисом на международной арене, следует исходить из этих коротких реплик. За этими утверждениями, произнесенными как бы случайно, скрывается целый ряд неизбежных следствий.

Прежде всего, Берлускони уверен, что после "отступления" Испании Италия, как основной союзник Буша на континентальной Европе, сможет усилить свои позиции в диалоге с Соединенными Штатами. Иными словами, теперь Вашингтон будет с большим вниманием прислушиваться к советам, поступающим из Рима, еще и потому, что США не могут позволить итальянцам последовать примеру испанцев. Как ни парадоксально, но итальянские реформисты, такие как Проди, Фассино и Рутелли, интерпретировали решение Сапатеро о выводе испанских войск как попытку Мадрида оказать влияние на администрацию Буша.

Кроме того, Кавалер пытается отстоять для Италии новую политическую роль, которая бы была самостоятельной в Европе, где после присоединения Испании к оси Париж - Берлин Италия рискует ослабить свое влияние.

"Это вынужденный выбор, - говорит один из наиболее авторитетных советников премьера по внешней политике. - Несмотря на тысячи противоречий, Сапатеро, Ширак и Шредер, по крайней мере сейчас, играют свою игру. Совершенно очевидно, что Берлускони никак не заинтересован потакать им. На данном этапе для него предпочтительней создавать ось с Блэром и вести напрямую диалог с Путиным и Бушем".

По этой причине для Сильвио Берлускони большее значение, чем Европейский совет, имеют сегодняшняя встреча в Кремле с Путиным и 27 апреля в Лондоне с Блэром, а в начале мая (дата еще не установлена) - с самим Бушем. Уже сегодня вечером итальянский премьер может попытаться узнать, какие положения новой резолюции ООН являются приемлемыми для кремлевского лидера и в будущем могут сделать возможным участие России в процессе восстановления мира Ираке.

С Блэром, напротив, итальянский премьер намерен согласовать как общую линию в отношениях с другими европейскими странами, так и методы оказания влияния на американскую администрацию, чтобы та пошла на необходимые уступки по вопросу о возвращении ООН в Ирак.

Понятно, что Кавалер в качестве главы правительства страны, присутствующей в Ираке, но не воинствующей, может в будущем сыграть важную роль в поисках решения. Эта роль имеет немалую цену: итальянские солдаты в Ираке и реальная опасность, что Италия может стать более уязвимой перед международным терроризмом. Поэтому более чем понятно желание Берлускони не дать себя вовлечь в посреднические усилия ЕС, направляемые осью Париж - Берлин - Мадрид.

Сегодня, как никогда раньше, итальянское правительство намерено подтвердить свои обязательства по Ираке. Об этом свидетельствует и вчерашнее заявление Кавалера, где было выверено каждое слово. Это заявление, вероятно, является и сигналом организации, похитившей 4 итальянских заложников. Премьер заявил, что "у итальянского и иракского народа общие моральные и религиозные ценности древней тысячелетней культуры", но также четко дал понять, что итальянские солдаты останутся в Ираке. В отличие от министра иностранных дел Фраттини, он говорил о 30 июня не как о дате сворачивания итальянского присутствия в этой стране, а как о дне завершения процесса восстановления мира.

Иными словами, даже в этот трудный момент Берлускони не забывает об отношениях с США. Впрочем, без согласия Вашингтона невозможно было бы открыть гуманитарный коридор в Эль-Фаллуджу. Не исключено, что это могло быть одним из условий моджахедов по освобождению заложников.