Иностранная пресса о России и не только

Германия и Европа должны по-новому подойти к новой России

Хотелось бы избежать громких слов, сказал в сентябре министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер, "но нам нужно нечто вроде новой восточной политики". О том, что следует понимать под этими словами, объясняет документ, подготовленный его ведомством. В нем идет речь о еще более тесной "интеграции Европейского союза с Россией", об углублении "энергетического партнерства", а в перспективе - о свободных экономических зонах и военном сотрудничестве. Целью замысла - с опорой на восточную политику Вилли Брандта - является "сближение через интеграцию". Председательство Германии в ЕС в первом полугодии 2007 года - это возможность реализации данной программы.

Однако в течение трех последних месяцев произошло много такого, что заставляет усомниться в "переменах", какими они видятся в духе восточной политики Брандта. ЕС и Россия не сблизились друг с другом, наоборот, они очень далеки от обновления своих отношений. Переговоры о новом договоре о партнерстве между ЕС и Россией, которые приходятся на 2007 год, тормозятся, а к экономической интеграции обе стороны питают недоверие. Что принесло соглашение о партнерстве с Россией с момента его ратификации в декабре 1997 года? Организационную помощь в создании демократических, правовых и рыночных структур Россия отвергла уже в 1999 году. Вместо этого она сформулировала собственную позицию в отношении ЕС: экономическому сотрудничеству - "да", привязке и, тем более, вовлечению в европейские структуры - "нет".

В этом свете суть принципиального документа российского МИДа от октября 1999 года выглядит однозначной: Россия считает себя великой державой и не собирается подчиняться никакой наднациональной организации. Кроме того, она возражает против политической интервенции на постсоветском пространстве. Однако, несмотря на это, ЕС собирается и дальше способствовать реформам, предлагает свою поддержку и хочет содействовать построению в России гражданского общества. Дмитрий Данилов, начальник отдела европейской безопасности в московском Институте Европы, по праву называет утвержденные в 2005 году "дорожные карты по созданию единых пространств" бессодержательной "инвентарной описью". Это статус-кво отношений между ЕС и Россией. С тех пор больше не принималось и не претворялось в жизнь никаких принципиальных решений.

Однако в России с тех пор произошло много нового: в российском парламенте больше нет никакой оппозиции. Не возникают никакие партии, которые заслуживали бы такого названия. Не существует никакого избирательного закона, который устранил бы этот дефект. Российская демократия, управляемая или суверенная, - это кампания кремлевского отдела политического дизайна. За управляемой демократией следует управляемая юстиция. Новая немецкая и европейская политика в отношении России нужна. Не стоит предаваться иллюзии, будто демократических перемен в России можно добиться путем как можно более тесной институциональной интеграции. Россия и Европейский союз зависят друг от друга как покупатель и продавец энергоресурсов. Во всем остальном они все больше оказываются конкурентами.

На то, что сейчас преследует немецкая инициатива в области "новой восточной политики", соглашение о партнерстве никак за десять лет не повлияло. Военное сотрудничество как совместная гарантия мира на постсоветском пространстве совершенно несовместимо с современной российской действительностью. Если Германия - как надеются русские - поставит свои национальные интересы выше европейских и возьмет на себя роль всеевропейского распределителя энергоресурсов, то немецкая внешняя политика окажется на опасном и ложном пути.